Книга Искушение, страница 32 – Аманда Квик

Гарриет собиралась рисовать эскиз найденного в пещере зуба, когда в кабинет ворвалась Фелисити:

— А, вот ты где! Я так и думала. — Она закрыла за собой дверь, прошла к стулу и села. — Как ты после всего, что случилось, можешь заниматься своим противным ископаемым?

Гарриет подняла глаза на сестру:

— Честно говоря, как раз в работе я и нахожу успокоение.

— Ах, на твоем месте я бы занималась приданым. Только подумай, Гарриет, ты станешь графиней.

— Виконтессой.

— Ну да, сначала. Но после смерти отца Сент-Джастина ты станешь графиней Хардкасл. Только вообрази! Ты понимаешь, как это меняет всю мою жизнь?

Гарриет непонимающе уставилась на сестру:

— Твою жизнь?

— Ну конечно! Надо мной уже не будет висеть этот ужасный груз — выгодного замужества. В Лондоне я могу развлекаться в свое удовольствие, а не охотиться за подходящим мужем. Какое облегчение!

Гарриет отложила перо и откинулась в кресле.

— Я и не знала, что тебя настолько тяготит это, Фелисити.

— Разумеется, я понимала, что вы с тетушкой Эффе не теряли надежды, что я удачно выйду замуж и обеспечу себе будущее. — Фелисити счастливо улыбнулась. — Конечно, я бы выполнила свою обязанность, потому что не хотела быть вам обузой. А теперь я свободна!

Гарриет потерла виски:

— О, мне очень жаль. Вот уж не предполагала, что именно так ты воспринимаешь наши планы. Я просто думала, что в Лондоне у тебя будет превосходный выбор и ты в кого-нибудь влюбишься.

— У меня серьезные сомнения, что любовь идет рука об руку с практичностью, — сдержанно проговорила Фелисити.

— Да, это правда. Взгляни на мое положение.

— А что плохого в твоем положении? Если спросить меня — оно прекрасно! Тебе нравится Сент-Джастин, не отрицай. Я видела твои глаза, когда ты говорила с ним.

— Да, он мне нравится, — кивнула Гарриет, подумав, что «нравится»— слишком простое и обыденное слово, чтобы выразить ее истинные чувства к Гидеону. — Но ведь он-то просит моей руки только из благородства.

Фелисити нахмурилась:

— Ради Бога, Гарриет, он должен на тебе жениться. Хотя миссис Стоун до сих пор пророчит, что он не сделает этого шага. Разумеется, он тебя обольстил. — Она выдержала многозначительную паузу. — Да или нет? Хотя сами факты не важны, как говорит тетушка Эффе, главное — как все выглядит со стороны.

Гарриет прищурилась, глядя на сестру:

— Боже мой, как ты умудрилась вырасти с полным отсутствием деликатности, дорогая моя сестра?

— Я так говорю только потому, что ты моя сестра, и до сих пор ты всегда была со мной откровенна. Зато тебе не хватает светскости, как твердит тетушка Эффе.

Гарриет смиренно вздохнула:

— Да, я понимала, что совершаю ошибку. И вообще, во всем, что происходит сейчас, — моя вина.

— Ну да, нам себя жаль, не правда ли?

— Да, — пробормотала Гарриет. — Представь себе, мне жаль себя.

— Окажись я на твоем месте, дорогая моя погибшая сестра, я бы благодарила счастливое сочетание звезд, что человек, соблазнивший меня, предлагает жениться. А ты знаешь, что говорят в деревне?

— Нет, и сомневаюсь, что хотела бы знать.

— Много разговоров о захвате воров, но самый большой интерес проявляют к твоей судьбе.

Гарриет застонала:

— О, могу себе представить!

— Говорят, история повторяется. Люди считают, что Чудовище из Блэкторн-Холла обесчестил еще одну невинную дочь священника и скоро ее бросит.

— Им известно о нашей помолвке? — удивилась Гарриет.

— О, разумеется. Они просто не верят, что дело дойдет до свадьбы, и пребывают в уверенности, что ты разделишь судьбу бедняжки Дидре.

— Вздор! — Гарриет взялась за перо. — Единственное, в чем я уверена, так только в том, что выйду за него замуж. Потому что никто, даже сам дьявол, не сможет удержать Сент-Джастина от благородного поступка.

— Ну что ж, будем надеяться. И возблагодарим Бога, если Гидеон действительно поступит таким образом.

Стук лошадиных копыт опередил ответ Гарриет.

Фелисити вскочила и подбежала к окну.

— Сент-Джастин, — объявила она. — Где он только покупает этих коней, настоящие демоны! Интересно, что он хочет на этот раз? Вид у него, прямо скажем, мрачный.

— Это ничего не значит. У него часто угрюмый вид.

Фелисити резко повернулась, внимательно оглядев сестру:

— Все, что ты успеешь, — снять ужасный фартук и чепец. Поспеши, Гарриет. Ты же без пяти минут виконтесса и должна одеваться подобающим образом.

— Сомневаюсь, что Сент-Джастин вообще заметит, как я одета. — Однако послушно сняла фартук и поправила волосы.

Из холла донесся громкий голос миссис Стоун:

— Я доложу о вас мисс Померой.

Не стоит. Я очень спешу и доложу о себе сам.

Гарриет повернулась к двери в тот самый миг, когда она распахнулась. Гарриет лучезарно улыбнулась:

— Доброе утро, милорд. Мы вас не ждали.

— Само собой разумеется. — Однако Гидеон не улыбался ей. Он был в костюме для верховой езды, и Фелисити оказалась совершенно права: выглядел он мрачным. Мрачнее обычного.

— Я очень сожалею, Гарриет, но должен был сам заехать или попросить посыльного. Конечно, мне хотелось сообщить вам лично.

Гарриет посмотрела на него с нарастающей тревогой.

— О чем именно, милорд? Что-то случилось?

— Я получил известие от отца, ему стало хуже. Он послал за мной. И я немедленно отправляюсь в Хардкасл-Хаус. И не знаю, когда вернусь.

Гарриет вскочила, поспешила к нему, сочувственно коснулась его руки:

— Ох, Гидеон, мне очень жаль. Будем надеяться, он поправится.

Выражение его лица оставалось столь же мрачным.

— Он обычно поправляется при моем появлении. Уже не первый раз меня призывают к его смертному одру. Но никто не знает, когда это может случиться на самом деле, так что я должен ехать.

— Да.

— Я оставлю свой адрес в Хемпшире. — Он снял кожаную перчатку и шагнул к столу. Взяв перо, набросал несколько строк на альбомном листе, который она предназначала для эскиза зуба.

Закончив, он выпрямился и, сложив листок, передал его Гарриет. Их взгляды встретились, и они поняли друг друга без слов.

Вы мне напишете сразу, как только узнаете…

Она судорожно сглотнула, хорошо понимая, о чем он просит — сообщить, не беременна ли она.

— Да, милорд. Непременно сообщу.