Книга Обольщение, страница 53 – Аманда Квик

Софи почувствовала, как внутри что-то сжалось. Неужели Джулиан ее узнал? Если узнал, то он наверняка рассержен на нее из-за того, что она сделала, когда, проснувшись, увидела на подушке браслет. Софи испуганно посмотрела на мужа:

— А вы хотите, чтобы вам повезло в любви, сэр?

— Да, — сказал Джулиан, стремительно увлекая ее в танце. — Я думаю, да.

— А что… что за неудачи преследуют вас? — начала Софи осторожно.

— У меня некоторые трудности: не знаю, как угодить жене.

— А ей так трудно угодить?

— Боюсь, что да. Она весьма требовательная дама. — Голос Джулиана стал еще грубее. — Как раз сегодня она показала, как сильно сердится на меня из-за того, что я не подарил ей что-либо в знак моего внимания.

Софи прикусила губу и посмотрела на Джулиана:

— А как давно вы женаты, сэр?

— Несколько недель.

— И за все это время вы ничего ей не подарили?

— Признаюсь, я не подумал об этом. Я, конечно, очень невнимателен. Но сегодня, когда мне указали на мою ошибку, я немедленно кинулся исправлять положение. Я купил своей жене очаровательный браслет и положил ей на подушку в спальне.

Софи заморгала:

— А это очень дорогой браслет?

— Очень. Но, видимо, не настолько дорогой, чтобы удовлетворить мою жену. — Рука Джулиана стиснула запястье Софи. — Так вот, я нашел браслет на своей собственной подушке сегодня вечером, когда одевался на бал. И записку, в которой ясно сказано, что ее не интересуют столь незначительные пустяки.

Софи посмотрела на него, отчаянно пытаясь понять: сердится Джулиан или ему и вправду интересно, почему она не приняла браслет. Она все еще не могла понять, узнал он ее или нет.

— Мне кажется, сэр, вы не совсем поняли свою даму.

— Разве? — И, не сбиваясь с ритма танца, он поправил ее яркий шарф, который уже начал сползать с плеч. — Она не любит украшения?

— Я уверена, что она их ценит, как и любая другая женщина. Может, ей не понравилось, что вы попытались задобрить ее.

— Задобрить? — Он задумался над этим словом. — А что вы имеете в виду?

Софи откашлялась.

— А вы не ссорились с ней накануне?

— Да, ссорился. Она совершила один очень глупый поступок, который мог стоить ей жизни. И я ужасно разозлился. И дал ей это понять. Она дулась на меня.

— А вы не думаете, что она уязвлена тем, что вы не поняли причину ее поступка?

— Она не вправе ожидать от меня, что я могу простить ей, ведь она подвергала себя невероятной опасности, — ровным голосом отвечал Джулиан. — Даже если она и считает, что этого требует понятие чести, я никогда не разрешу ей так глупо рисковать своей жизнью.

— И вы подарили ей браслет, вместо того чтобы попытаться понять, чего она добивалась своим поступком. Джулиан сжал губы:

— Так вы полагаете, именно так она и думает?

— Да, скорее всего ваша жена почувствовала, что вы намерены умиротворить ее после ссоры тем же способом, каким обычно пытаетесь получить прощение у своих любовниц. — Софи затаила дыхание, все еще не понимая, узнал ее Джулиан или нет.

— Любопытная мысль. Вполне возможное объяснение.

— А вообще этот способ срабатывает — я имею в виду с любовницами?

Джулиан сбился с шага и тотчас поправился:

— Гм, да. Чаще всего.

— Должно быть, ваши любовницы не отличаются высокой духовностью.

— Да, конечно. Это верно, что моя дама ничего общего с женщинами такого типа не имеет. У нее достаточно развито чувство собственного достоинства, а любовницы вообще не обладают таковым.

— Мне кажется, вы тоже не обделены этим качеством.

Сильная рука Джулиана осторожно сжала ее пальцы.

— Вы правы.

— Я думаю, у вас с вашей дамой много общего. И это поможет вам понять друг друга.

— Да, мадам цыганка. Теперь вы знаете мою печальную историю. И что, как вам кажется, ждет меня в будущем?

— Если вы искренне хотите изменить судьбу, я считаю, вам следует убедить свою жену в том, что вы уважаете ее гордость и чувство собственного достоинства, так же, как уважаете эти качества в любом мужчине.

— А как мне это сделать? — поинтересовался Джулиан, Софи глубоко вздохнула:

— Во-первых, вы должны ей подарить нечто более ценное, чем браслет.

Джулиан чуть не раздавил ее пальцы в своей руке.

— А что она могла бы предпочесть, мадам цыганка? — В его голосе послышалась мрачная угроза. — Пару сережек или ожерелье?

Софи попыталась высвободиться из его сильных пальцев, но ей не удалось.

— У меня странное предчувствие, что ваша дама оценила бы розы, которые вы срезали бы только для нее, или любовное письмо с несколькими строчками стихов, выражающих ваши чувства. Это она оценила бы больше, чем любые ювелирные украшения.

Пальцы Джулиана расслабились.

— А вы думаете, она романтична в душе? Хотя я уже и сам почти уверен в этом.

— Видите ли, ей хорошо известно, что мужчине гораздо проще выразить свое отношение, подарив украшение. Это же не стоит никакого труда.

— Может, она не будет рада моим подаркам до тех пор, пока не уверится, что я уже попался в ловушку ее любви? — холодно предположил Джулиан..

— А что в этом плохого, сэр?

— Самое лучшее, если она поймет, что я вообще не способен на подобные чувства, — тихо отозвался Джулиан.

— Тогда лучше, если она узнает истину, как это ни печально, — проговорила Софи.

— Вы так думаете?

— Я думаю, она скоро сама догадается, что не следует пытаться найти то, что недоступно и нереально.

— И что она сделает, если догадается?

— Тогда она сделает все, чтобы у вас был такой брак, какой вы хотите. Брак, в котором любовь и взаимопонимание не имеют значения. Она перестанет тратить время и силы, пытаясь заставить вас полюбить ее. Она займется собой, своими делами и будет жить своей собственной жизнью.

Он снова сдавил пальцы Софи, и его глаза заблестели под маской.

— Это значит, она будет добиваться других побед?

— Нет, сэр. Не значит. Ваша дама относится к тем женщинам, которые, отдав кому-то свое сердце, не передают другому, даже если этот дар отвергает ее избранник. Она просто завернет свое сердце в шерстяную тряпку и займется другими делами.

— Я не говорил, что отверг бы сердце дамы. Совсем наоборот. Я бы хотел, чтобы она знала: я с открытой душой принял бы этот драгоценный дар и заботился бы о ней и о ее любви.

— Понятно, — сказала Софи. — Вы предоставили бы ей возможность безнадежно барахтаться в сетях любви, смеясь над ее мучениями, а сами не пошли бы на такой риск. Именно так вы собираетесь обращаться с ней?