Книга Сюрприз, страница 87 – Аманда Квик

Имоджин наморщила нос:

— Маттиас запретил мне выезжать из дома по крайней мере в течение двух недель… Он совершенно непреклонен в этом отношении. Мне пока не удается переубедить его.

— Он говорит, что вы его страшно напугали в тот день. — Патриция налила в чашку чай. — Он сказал, что, учитывая его чувствительную натуру, ему понадобится не одна неделя, чтобы прийти в себя.

— Гм… — Имоджин отхлебнула из чашки. — Мне недавно пришло в голову, что на свои слабые нервы и повышенную чувствительность он ссылается лишь тогда, когда это ему выгодно. А во все оставшееся время он об этом полностью забывает.

Патриция засмеялась:

— Наверно, вы правы… Жаль, что вы пропустите вечера и балы на этой неделе. Вы и мой брат — сейчас главная тема разговоров в обществе. Нас с Хьюго сегодня то и дело останавливали в парке. Всем интересно узнать подробности о событиях в Замарском музее.

Горация хмыкнула:

— Я думаю, это главная причина, почему Колчестер настаивает, чтобы Имоджин не принимала никаких приглашений в течение двух недель. Он не намерен удовлетворять любопытство светского общества.

— Вы абсолютно правы, Горация, — сказал Маттиас, появляясь в дверях. — У меня есть более интересные занятия, нежели вести светские беседы о деле, которое столь сильно подействовало на мои нервы.

— Это ты, Колчестер! — заулыбалась Имоджин. — А мы ждем тебя. Ну как, получил ты от Феликса информацию, которую ждал?

— Да. — Маттиас подошел к дивану и быстро, но по-хозяйски крепко поцеловал жену.

— Это что за информация? — заинтересовалась Патриция.

— Ну как же… Ответ на вопрос, что произошло на севере. Как ты знаешь, мистер Дрейк и его сестра отказались отвечать на какие-либо вопросы. Они сообразили, что Люси не написала в дневнике о тайне, которая стала ей известна.

— Но, сопоставив сведения, которыми мы располагали с Имоджин, с теми, которые раздобыл Феликс Гластон, я наконец-то сумел восстановить всю картину. — Маттиас сел на диван рядом с Имоджин и посмотрел на Горацию. — Не сомневаюсь, что вы найдете ее весьма интересной.

— Почему вы так думаете? — спросила Горация.

— Вы помните жуткую историю о двух близнецах из замка Данстоук?

— Конечно. — Горация широко раскрыла глаза. — Только не говорите, что мистер Дрейк и леди Линдхерст — это те самые порочные близнецы!

— Однако именно так оно и есть, — сказал Маттиас.

— Но ведь они не близнецы! — недоуменно воскликнула Патриция.

— Близнецы не всегда абсолютно одинаковы, — напомнила Имоджин, потянувшись за чайником, чтобы налить чаю Маттиасу.

— Именно. — Маттиас нахмурился. — Позволь мне самому это сделать, тебе следует поберечь плечо. — Он взял чайник из рук Имоджин. — Селена и Дрейк сбежали после того, как подожгли дом с целью погубить лорда Данстоука. При этом с собой прихватили все его драгоценности, на что и жили в течение последних трех лет.

Воображение Имоджин восполнило недостающую информацию.

— Они взяли себе новые имена и переехали в Лондон… У них было достаточно денег, чтобы вести светскую жизнь, и актерских способностей, чтобы играть роль, которую они себе выбрали. Никто и не подумал задавать им вопросы,

Маттиас согласно кивнул, налил себе чаю и откинулся на спинку дивана.

— Но в Лондоне они столкнулись с тем, что в обществе все говорят о Дьявольских близнецах. Внезапное появление на сцене брата и сестры могло возбудить подозрение. Поэтому в качестве дополнительной предосторожности они решили сохранить в тайне факт своего родства.

— А потом вынуждены были хранить эту тайну и после того, как слухи о близнецах затихли, — подхватила Горация. — Нелепо спустя несколько месяцев вдруг заявлять, что они брат и сестра.

— Верно, — сказал Маттиас. — А потом у Дрейка начался роман с Люси. Однажды у него сорвалось с языка нечто такое, что заставило ее насторожиться. Может быть, сказал что-то о театре или о своем актерском таланте. Как бы то ни было, это побудило ее нанять сыщика, который, в свою очередь, сообщил ей нечто интересное.

— А спустя три года лорд Ваннек обнаружил дневник Люси, — задумчиво произнесла Имоджин. — Он не узнал точно, в чем заключалась тайна, но понял, что тайна была. Это его вполне устроило. Он нуждался в деньгах и решил шантажировать Аластера.

— Он убедил Дрейка, что знает то, что знала Люси, и тем самым подписал себе смертный приговор, — продолжил мысль Маттиас. — Для Дрейка и его сестры светское общество было смыслом их жизни. Чтобы сохранить свое положение, они готовы пойти на все, вплоть до убийства.

Патриция нервно передернула плечами:

— Как вы думаете: их повесят?

— Скорее всего отправят в Австралию, — предположил Маттиас. — Теперь обычно так поступают после того, как запретили вывозить осужденных в Америку.

Имоджин поморщилась:

— Что-то подсказывает мне, что Селена и Аластер станут преуспевать в колонии.

Она находилась в обитой черной материей спальне. Она почему-то знала, что скоро полночь. Окна были раскрыты. Врывающийся холодный ночной воз-дух заставлял трепетать пламя свечей. Маттиаса не было видно. Она медленно обернулась и позвала его. Ответа не последовало.

Внезапно ее охватила паника. Ей нужно обязательно найти Маттиаса! Она выскочила из спальни и побежала по коридору дома дяди Сельвина. Ее душило отчаяние. Если она не найдет его. они оба затеряются в этом кошмарном мавзолее.

Она обыскала все комнаты в этом здании, кроме библиотеки. Она с опаской посмотрела на закрытую дверь, боясь открыть ее. Если Маттиаса там нет, ей никогда не удастся найти его. Они оба навсегда останутся одинокими.

Она взялась за ручку двери и стала медленно ее поворачивать…

— Доброе утро, дорогая, — произнес Маттиас. Остатки сна еще держали Имоджин в напряжении.

Она открыла глаза и увидела стоящего возле кровати Маттиаса. Под мышкой он держал небольшой, с резным орнаментом сундучок, а в руке — экземпляр журнала «Замариан ревю».

— Прости, что разбудил тебя. Но я подумал, что тебе интересно будет взять в руки свежий номер журнала. Ты ни за что не догадаешься, что написал в этот раз этот самоуверенный, несносный выскочка И.А.Стоун.

Имоджин зевнула и села, опираясь спиной о подушки. Она с подозрением посмотрела на Маттиаса, В рубашке с короткими рукавами и бриджах, он казался вполне материальным и реальным. Солнце освещало серебристую прядь в его черных волосах. Серые глаза были необычно ясными при свете утреннего солнца.

Имоджин вдруг встрепенулась, подумав, что в комнате слишком много света:

— Господи, который час?

— Еще нет и десяти. — Во взгляде Маттиаса заплясали лукавые искорки.