Книга Ангел в моих объятиях, страница 15 – Стефани Слоун

— Я вижу, — ответил Маркус, едва сдерживая смех. Было очевидно, что, несмотря на всю свою горячность и вспыльчивость, мисс Тисдейл была загнана в угол. — Похоже, без моей помощи вам не обойтись.

Она перестала нервно цепляться за цветы в какой-то отчаянной попытке спрятаться и посмотрела ему прямо в глаза.

— Чем же вы можете мне помочь, милорд?

— Я никому не скажу, где вы прячетесь, но вам придется за это заплатить, — сказал Маркус, развернув лошадь и направляясь к аллее.

Изумрудные глаза девушки распахнулись от удивления, став большими, как плошки; казалось, ее вот-вот хватит апоплексический удар.

— Что вы хотите сказать? Если я не соглашусь, вы меня выдадите?

Маркус вдруг отчетливо понял, что злить мисс Тисдейл приятно и к тому же имеет свои плюсы. На щеках девушки проступил яркий румянец, который алым потоком сбежал вниз по стройной шее к грациозным плечам и скрылся в вырезе ее зеленого платья.

«Прекрати играть с ней!» — мысленно приказал он себе, но что-то в мисс Тисдейл провоцировало его, не давая остановиться.

— Точно.

— Вы не можете так поступить! — злобно прошептала она, до боли сжав кулаки.

— Эй, слуги, есть кто-нибудь? — крикнул Маркус.

Мисс Тисдейл в ужасе затаила дыхание.

— Что я должна сделать? — спросила она сквозь зубы.

Мозг Маркуса лихорадочно работал в поисках подходящего варианта, но звук приближающихся шагов заставил его прекратить столь увлекательную игру ума.

— Боюсь, у меня было мало времени, чтобы это обдумать.

От злости она не могла произнести ни слова.

— Будьте разумны, милорд. Ваша цена должна быть в приемлемых пределах, — наконец сказала Сара.

— Это я могу обещать, — ответил Маркус, многозначительно усмехнувшись и направляя Ленивца навстречу слуге. — Доложите сэру Артуру, что прибыл лорд Уэстон, — сказал он так властно, что слуга туг же бросился исполнять поручение, а Маркус развернул коня и не торопясь направился к конюшне.

Он обернулся лишь раз, чтобы взглянуть туда, где лежала мисс Тисдейл. Маркус мог поклясться, что видел собственными глазами, как гнев Сары вырывается из нее жаркой волной и вибрирует в воздухе.

Ей было из-за чего злиться…

Маркус знал досточтимого Эмброуза Диксона с детства. Многое уже позабылось, и лишь одно засело в памяти — он его терпеть не мог. Еще мальчишкой этот тип держался очень надменно, хотя по положению был Маркусу не ровня. Диксон был вторым сыном графа Суотона, но близнецы, родившиеся три года назад в семье нынешнего графа, отбросили его далеко назад в очереди на наследство.

Уютно устроившись в большом добротном кресле из коричневой кожи, чье мягкое сиденье и закругленные подлокотники лишь слегка пострадали от времени и нескольких поколений Тисдейлов, сидевших на нем, Маркус наблюдал за Диксоном и Тисдейлом, потягивая, пожалуй, лучший коньяк, который он когда-либо пробовал.

Для своего высокого роста Диксон был слишком худым, но Маркус не сомневался, что, несмотря на это, некоторые женщины находили его привлекательным. Он потягивал коньяк с видом знатока, держался уверенно, говорил свысока.

И только когда он заговорил о мисс Тисдейл, Маркусу сразу стало понятно, почему она не хочет видеть этого человека.

— Послушайте, Тисдейл, вы должны запретить дочери болтаться по поместью без присмотра, — заявил Диксон, почти не скрывая раздражения; он взболтал остаток коньяка в хрустальном бокале и осушил его. — Мы, в конце концов, живем не в горах Шотландии, где у женщин вошло в привычку бегать босиком по вересковой пустоши. Не так ли, Уэстон? — с издевкой спросил он.

Маркус тут же вспомнил, с каким неподдельным отвращением Сара произносила имя Диксона, и решил, что девушка совершенно права.

Он обвел взглядом комнату в поисках меча, чтобы тут же прикончить мерзавца, но не нашел и вместо этого сделал большой глоток коньяка.

— Возможно, она увидела, что ты приехал? — с невинным выражением сказал Маркус, чувствуя, как тепло разливается по всему телу от превосходного напитка.

Диксон поставил пустой бокал на подоконник и уселся в кожаное кресло.

— Ты всегда был клоуном, Маркус, — с легким раздражением ответил он.

— Думаю, дело не в этом, — поспешно вмешался сэр Артур, допивая свой коньяк. Подмигнув Маркусу, он взял графин из уотерфордского стекла и предложил Диксону выпить еще. — За ваши старания, милорд.

— На большее я и не рассчитывал, — шутливо сказал Диксон и кивнул, махнув рукой в сторону графина и чистых бокалов.

Но было очевидно, что он ждал совсем другого.

Сэр Артур наполнил бокал, подал его Диксону и сел в кресло.

— Признайтесь, Уэстон, лучшего коньяка вы в жизни не пробовали?

— Вне всяких сомнений, — ответил Маркус, искренне улыбаясь сэру Артуру. — Вы же человек слова.

— Спасибо за комплимент.

Тисдейл был очень доволен собой.

— А где можно раздобыть такой чудесный напиток для себя лично? — спросил Маркус. — Чисто гипотетически, конечно.

Сэр Артур громко хохотнул, Диксон неприязненно отшатнулся.

— Смешно. А вы шутник, Уэстон, — сказал сэр Артур и наклонился к Маркусу, облокотившись на стол из красного дерева, покрытый кожей с золотым тиснением. — И сколько вам нужно, чисто гипотетически?

Диксон с такой силой поставил бокал, что тот звякнул.

— В самом деле, Тисдейл, не думаю, что стоит обсуждать…

— Бросьте, Диксон. Каждая собака в Уэймуте знает об этом. Ни для кого уже не секрет, где мы берем коньяк. А Уэстон…

— Пусть так, — перебил его Диксон. Прищурившись, он бросил на Маркуса подозрительный взгляд. — Я не могу позволить семье, с которой я рассчитываю породниться, так рисковать. Думаю, вы можете презентовать графу пару бутылок и этим ограничиться?

Столь простой выход из положения пришелся сэру Артуру по душе, и он достал из буфета бутылку коньяка.

Неужели Диксон настолько недооценивал Маркуса, считая его неспособным понять, что они что-то недоговаривают? Тогда возникал вопрос — кого из них взять на подозрение? Добродушного и умного сэра Артура или надменного, самонадеянного Диксона?

Маркус склонялся к кандидатуре Диксона, но не мог сказать наверняка, ибо расследование только началось.

— Наверное, трудно отрывать от сердца такой чудный напиток? — сказал он, когда сэр Артур вручил ему бутылку коньяка.

Тот согласно кивнул, но на его лице играла улыбка.

— Пусть это будет залогом нашей дружбы, милорд.

— Да, — добавил Диксон, — за дружбу.

Маркус опять подумал о мече, допивая свой бокал.