Книга Ангел в моих объятиях, страница 62 – Стефани Слоун

Маркус взглянул на подростка, который осушил чашку до дна и по-прежнему смотрел в пол.

Уэстон стиснул зубы с такой силой, что, казалось, челюсть вот-вот развалится на куски от боли. Допрос, по сути, — это давление на человека с помощью физического воздействия или игры разума.

Маркус не задумываясь применял все эти тактические приемы, работая с закоренелыми преступниками.

Но Найджел не был закоренелым преступником. Более того, он был ребенком и… братом его любимой женщины.

Боль с челюсти перекинулась на виски, грозя превратиться в убийственную мигрень.

Он надеялся, что Сара будет далеко от замка Лалуорт, когда он наконец расколет Найджела.

Маркус и сам был бы рад оказаться подальше отсюда, чтобы забыть об этой ужасной миссии, которую на него возложили.

Прингл подготовил почву, и теперь наступила очередь Маркуса довершить начатое.

Можно проводить дознание долго и мучительно, медленно истязая подозреваемого. Можно — быстро, причем насколько быстро, решает дознаватель, и в этом случае жертва страдает меньше, что можно расценивать как своего рода доброту.

Время было на исходе. Маркус по опыту знал, что наступил момент истины.

Он встал, потянулся и приготовился завершить работу.

Короткая, продуманная передышка во время допроса считалась эффективным приемом и визитной карточкой «коринфян».

Только Маркус сомневался, что у его собратьев имелся опыт применения подобных методов к двенадцатилетним детям.

Он с силой потер рукой щеку, сделал глубокий вдох и грубо выбил чашку из рук мальчика.

Найджел испуганно вскинул голову, в глазах застыл ужас.

— Мне надоело с тобой возиться, понял?

Маркус намеренно придал голосу зловещие нотки, затем поднял ногу и с силой ударил по перекладине стула, на котором сидел мальчик.

Найджел вцепился в сиденье, в то время как стул, прокатившись по полу, врезался в противоположную стену.

Маркус точно рассчитал удар, чтобы не причинить мальчишке реального вреда.

Но он его до смерти напугал — Найджел вскочил и отбежал в угол, где стоял стол.

— Стол не защитит тебя от меня.

Маркус быстро пересек комнату и подошел к мальчику, который вжался в угол, дрожа от страха. Маркус медлил, у него все свело внутри при виде дрожащего ребенка в предчувствии смертельной опасности.

Но Найджел должен был пройти через это испытание.

И Маркус тоже.

Одним резким движением он схватил стол и отшвырнул его в сторону, отчего тот разлетелся на несколько кусков, увлекая за собой фарфоровый кувшин, который разбился вдребезги.

— Клянусь, я не знал, что именно украли Джаспер и Клайв, а когда узнал, было уже поздно. Вы должны мне поверить! — выкрикнул Найджел, сползая вниз по стене, и, подтянув колени к подбородку, забился в угол.

У Маркуса перехватило дыхание, когда, обернувшись, он увидел открытую дверь.

На пороге стояла Сара с белым как мел лицом в обрамлении темно-рыжих волос.

— Как ты сюда попала? — спросил Маркус.

— Сара! — вскрикнул Найджел и, вскочив с пола, бросился к сестре.

Она пошла ему навстречу и крепко обняла брата, устремив на Маркуса взгляд, полный слез и боли от его предательства.

— Ты сказал, что я могу доверять тебе.

— Лорд Уэстон!

С этими словами два «коринфянина» ворвались в комнату.

— Кто-нибудь может объяснить мне, как эта женщина проникла в мой дом?

— Она подкупила посудомойку, — ответил один из «коринфян».

— Ничего подобного! — выпалила Сара. — Я просто поговорила с Эмили. Сначала спросила, как чувствует себя ее больной брат Уильям, ну а потом слово за слово…

Оба «коринфянина» в полном замешательстве смотрели на девушку. Маркусу захотелось стукнуть их головами, чтобы привести в чувство.

— Теперь я знаю, почему ты не пускал меня сюда, — сказала она и еще крепче прижала к себе брата. — Боялся, что кто-нибудь увидит, как ты мучаешь невинного ребенка.

— Женщина, ты можешь помолчать хоть секунду? — с мрачным видом сказал Маркус.

— Уэстон! — раздался голос Кармайкла, который вошел в комнату, как всегда, спокойный, несмотря на напряженную ситуацию.

— Что? — огрызнулся Маркус.

Кармайкл прислонился к дверному косяку и оглядел комнату.

— Думаю, тебе следует поговорить с мисс Тисдейл… наедине.

Он оторвался от двери и подошел к Саре и Найджелу.

— Пойдем со мной, — ласково сказал он мальчику. — Попросим чего-нибудь вкусного у кухарки.

— Нет! — отрезала Сара, крепче обнимая Найджела.

— Мисс Тисдейл, даю слово, что ваш брат будет со мной в полной безопасности, — заверил девушку Кармайкл и открыто посмотрел ей прямо в глаза.

Сара медлила, не отрывая недоверчивого взгляда от его лица. Найджел пошевелился и тоже взглянул на Кармайкла. Что-то в этом пожилом мужчине, вероятно, вызвало доверие мальчика, ибо Найджел выпрямился и расправил плечи.

— Все хорошо, Сара, — сказал он с легкой дрожью в голосе. — И я очень хочу есть.

Сара все еще колебалась, терзаемая сомнениями, но Найджел, высвободившись из объятий сестры, подошел к Кармайклу и встал рядом с ним.

— Паттинсон, Стюарт, — бросил через плечо Кармайкл двум своим собратьям, — вы оба нужны мне внизу.

Очнувшись, они вышли вслед за Кармайклом и Найджелом в коридор, прикрыв за собой дверь.

— Как ты мог? — спросила Сара, сжимая кулаки, все ее тело дрожало от гнева. — Будь у меня пистолет, я бы убила тебя!

— Не сомневаюсь.

Ее милый пухлый ротик превратился в прямую жесткую линию.

— А теперь объясни мне, что все это значит, — сказала она, резко вскинув руку и указывая на разрушения в комнате.

— Это обязательно? — спросил он, разминая пальцы.

— Ты мучил моего брата! — Ее голос дрожал от возмущения. — И я требую объяснения!

— О Боже, дай мне силы, — простонал Маркус. — Ну почему вы, Тисдейлы, такие упрямые и никогда не делаете то, что лучше для вас? Если бы вы слушали, что вам говорят…

— То, что нам говорят? — перебила Сара, не веря своим ушам.

— Да, надо было делать то, что вам говорят! — С этими словами он оттолкнул стул, отослав его в противоположную стену, и с досады запустил пятерню в волосы, отбросив со лба золотистые прядки. — Как иначе я могу защитить вас?

Ударившись о стену, стул разбился на куски.

Сара посмотрела на разбросанные деревяшки, затем на Маркуса, который отошел к окну и теперь стоял, повернувшись к ней спиной.