Онлайн книга «Фиалковое зелье»
|
– Я и не знал, что он вам так дорог, – насмешливо сказал Владимир. Антуанетта вспыхнула. – Вы и в самом деле ничего не знаете, – с вызовом ответила она. Гиацинтов пожал плечами. Почему-то он ощущал одну лишь страшную усталость. – Что ж… Вы свободны, мистер Сандерсон. – Вы не тронете меня? – недоверчиво спросил англичанин. – Я? – Владимир снова пожал плечами и вытер кровь с лица. – А на кой вы мне дались? Сандерсон покачал головой. – Я вам очень признателен, но… Вам все равно не уйти, поймите. В это дело замешаны слишком высокие люди. Они не дадут вам доехать не то что до Петербурга, а даже до границы империи. – Это мы еще посмотрим, – сказал молодой офицер, вскидывая голову. В разбитом экипаже кто-то завозился, и через мгновение Август, подслеповато щурясь, выполз наружу. Его голова была перевязана. – Ох! – простонал он, качаясь. – Как будто с самими чертями играл в карты, смухлевал… и они меня потом всю ночь шандалами вразумляли! О-ох! Он застонал и схватился за висок. Антуанетта поглядела на него и отвернулась. – Мистер Сандерсон, – тихо сказала она. – Уже поздно, и я… Я устала и заблудилась. Прошу вас проводить меня домой. Она протянула англичанину руку. Не колеблясь ни мгновения, он отлепился от ствола дерева и шагнул к девушке. – Прощайте, – сказала она Владимиру. – Прощайте, – мрачно ответил он, не глядя на нее. Антуанетта помедлила. – Больше вы ничего не хотите мне сказать? – Я? – Владимир поморщился. – Нет, ничего. – Что ж, – произнесла она, – значит, я зря… – Она умолкла и нахмурилась. – А впрочем, неважно. Она оперлась о руку Сандерсона, и они зашагали прочь. – Похоже, что вы проиграли, – сказал толстый англичанин с торжеством, проходя мимо Гиацинтова. – Похоже, что мы выиграли, – в тон ему ответил Владимир. Распростертый на дороге Балабуха хрипло застонал, и Гиацинтов, забыв обо всем на свете, бросился к нему. – Артиллерист! Ну ты как, живой? Сейчас я тебя перевяжу… Кое-как с помощью подоспевшего Добраницкого ему удалось остановить кровь. – Ничего, старик… Держись… Доставим тебя к доктору, он тебе поможет. Внезапно он вспомнил угрозы англичанина и нахмурился. Было похоже на то, что их трудности только начинаются. – Где она? – неожиданно спросил Балабуха, приоткрыв глаза. – Кто? – удивился Владимир. – Она… Антуанетта… – А, вот ты о чем… В нескольких словах Владимир объяснил другу, что Антуанетта ушла вместе с Сандерсоном, и он не стал ее удерживать. – И ты ее отпустил? – в отчаянии простонал Балабуха. – С этим колобком? – А что я должен был сделать, скажи? – Владимир начал сердиться. Балабуха долго глядел на него в молчании. – Эх ты… – наконец промолвил он. – Такая девушка, а ты… Ты что, так ничего и не понял? Разве она стала бы становиться между тобой и этим англичанином, если бы не любила тебя… И внезапно Владимиру стало очень жарко. – Нет, Антон… Уверяю тебя, ты заблуждаешься… Это она из-за него… – Эх ты… – пробормотал Балабуха еще раз и, закрыв глаза, впал в забытье. – Что такое? – тревожно спросил Август. – Что? Гиацинтов вскочил на ноги. Он бросился в ту сторону, куда ушла Антуанетта, но ее уже не было видно. – Антуанетта! Солнце медленно поднималось над горизонтом. Воздух стремительно светлел. В кустах щебетали и прихорашивались многочисленные птицы. – Антуанетта! Никого. Что он тогда ответил Сандерсону? «Похоже, что мы выиграли?» Однако теперь он вовсе не был в этом уверен. Глава 30
Возвращение. – Незаменимый агент Никита Сотников и сеанс его разоблачения. – Заложники города грез. А потом была дорога, долгий кружной путь домой через Швецию, и ехать приходилось медленно, потому что Балабуха был ранен, а Владимир не хотел потерять своего друга. Но все обошлось, артиллерист выздоровел, а когда в Стокгольме у них кончились деньги, то Добраницкий на последние монеты отправился играть и выиграл столько, что из полученных ассигнаций можно было развести не один костер. Правда, по дороге случилось два досадных инцидента… нет, три, считая еще и ночное нападение в Финляндии, но друзья не дремали и сумели дать врагам должный отпор. Наконец в сентябре они прибыли в Петербург и тотчас же отправились на прием к военному министру. Август очень не хотел идти, но офицеры настояли-таки на своем и притащили его с собой. – Господа! – упирался Добраницкий. – Ну что мне там делать? Что я там забыл? – Как – что? – удивился Балабуха. – Во-первых, ты нам помог. Во-вторых, если граф Чернышёв будет задавать вопросы, ты сможешь подтвердить, что все было именно так, как мы говорим. Доказательств-то у нас нет ровным счетом никаких! И вот пыльная приемная… Все те же стулья, те же кресла, те же величественные, невозмутимые лакеи, скользящие по паркету с грацией балерин. Посетителей, ждавших своей очереди, оказалось совсем немного. Не считая троих друзей, в приемной находился только офицер в красивом мундире неизвестного происхождения. Усы офицера торчали штопором, и на весь окружающий мир он поглядывал с таким апломбом, что даже надменные слуги, перевидавшие всяких посетителей, и те как-то ежились и делались меньше ростом в его присутствии. – Казенный дух, – проворчал Август, оглядываясь. – И вообще, господа, я должен вам сказать, что мне куда более по душе другая обстановка. – С картами и золотыми монетами, рассыпанными по сукну? – улыбнулся Владимир. – С красивыми вещами и красивыми женщинами, – вздохнул Добраницкий. – И вообще, как жаль, что она кузина Изабеллы! – Кто? – Антуанетта. Если бы не это, честное слово, я бы махнул на все рукой и вернулся в Вену! Но одна мысль об Изабелле… Не дай бог мне придется еще с ней общаться, я же не выдержу такого счастья! Артиллерист с беспокойством шевельнулся в кресле, которое сдавленно закряхтело, будучи не в силах больше стонать. – Володь, а Володь, – многозначительно промолвил Балабуха. – Что? – спросил Гиацинтов. Антон Григорьевич кашлянул и дернул себя за ус. – Видишь вон того бурбона [17] ? |