Онлайн книга «Помнишь ли ты...»
Кори с облегчением соскользнула со стула и отнесла тарелки в раковину, а затем направилась наверх. Обернувшись через плечо, она бросила Диане: — Выезжаем через пятнадцать минут. Диана кивнула, думая о Коуле. — Бабуля, — начала она, — можно я возьму к Хэйуордам остатки цыпленка? Бабушка немедленно разрешила, но сидящие за столом домочадцы обменялись недоуменными взглядами. — Диана, — растерянно произнес отец, — зачем Хэйуордам понадобились остатки цыпленка? — Это не для них, — пояснила Диана, открывая холодильник и вытаскивая несколько яблок и апельсинов, — а для Коула. — Но при чем тут уголь? [1] — в замешательстве спросил Роберт. Диана рассмеялась. — Нет, это имя — как у твоего приятеля Коула Мартина, — поправила она отца. Открыв дверцы стенного шкафа, девушка принялась исследовать его содержимое, одновременно продолжая: — Этот Коул работает на конюшне Хэйуордов и живет там. Он слишком худой — по-моему, ему жаль тратить на еду те небольшие деньги, которые у него есть. — Несчастный старик, — пробормотал дедушка, словно исполнившись сочувствия к бедственному положению ровесника. — Он не старик, — рассеянно возразила Диана, скользя взглядом по шеренгам банок с домашними консервами на полках. — Коул редко рассказывает о себе, но я знаю, что он учится в колледже и вынужден подрабатывать, чтобы закончить учебу. — Диана искоса посмотрела на бабушку, которая уже складывала жареные куриные грудки и тушеные овощи в большую пластиковую банку. — Бабушка, можно я возьму компот из персиков и немного варенья? — Конечно, можно. — Миссис Бриттон вытерла руки и подошла к шкафу, чтобы помочь Диане. Расправив бумажный пакет, она положила туда три банки варенья. — В прошлый раз, когда я угостила Коула твоим земляничным вареньем, — вспомнила Диана, — он сказал, что оно гораздо лучше конфет, а он без ума от сладостей. Разрумянившаяся от этой похвалы изголодавшегося незнакомца, миссис Бриттон гордо присовокупила к угощению еще четыре банки земляничного варенья, а затем направилась к столу. — Если он любит сладкое, пусть непременно попробует пирожки с черникой. Они очень полезные и питательные. — Бабушка взяла с блюда полдюжины пирожков. — Да, и обязательно угости его ореховым печеньем, которое я испекла вчера. Когда бабушка разыскала второй бумажный пакет и снова шагнула к стенному шкафу, Диана остановила ее: — Я бы не хотела, чтобы он считал это милостыней, бабуля. — Виновато улыбнувшись, она добавила: — Я убедила его в том, что у тебя фанатичное пристрастие к кулинарии и что у нас после каждого обеда остаются горы еды. Дедушка поднялся, чтобы налить себе еще кофе, и усмехнулся, слыша объяснения Дианы. Обняв ее за плечи, он заметил: — Коул сочтет нас либо безумцами, либо транжирами. — Несомненно, — призналась Диана, не замечая, что родители уставились на нее с плохо скрытым изумлением. — Впрочем, было бы гораздо хуже, если бы он считал, что я занимаюсь благотворительностью, — призналась она с улыбкой, поднимая тяжелый коричневый пакет. — Прежде ты ни словом не упоминала об этом парне, — спокойно заметил ее отец. — Кто он такой? — Он? Ну, пожалуй… он совсем не похож на моих знакомых. — Чем не похож? — продолжал допытываться отец. — Может, он бунтарь? Или ренегат? А может, просто недовольный? Диана задумалась, остановившись в дверях. — Наверное, он ренегат, но в хорошем смысле слова. Коул… — Она взглянула на родных и наконец закончила: — Особенный. Так мне кажется, и все. Он выглядит рано повзрослевшим и опытным. Он… словом, он не такой, как остальные, — неловко договорила она. Жизнерадостно взмахнув рукой, девушка поспешила уйти. Воцарилось неловкое молчание. Через несколько минут ее отец обвел взглядом лица родственников: — Жаль, но я предпочитаю других ее знакомых. — Этот совсем не похож на них, — подхватила бабушка. — Вот почему я уверен, что он мне не понравится. — Роберт, — поспешила успокоить его жена, — это первый молодой человек, который понравился Диане, и потому ты немного ревнуешь. Вспомни, точно так же ты вел себя в прошлом году, когда Кори без умолку твердила о Спенсе. — Теперь я к этому уже привык, — раздраженно возразил отец. — Мне и в голову не приходило, что увлечение Кори Спенсом затянется больше чем на месяц. А оно длится уже год и становится все сильнее. — Кори влюблена в Спенса, — сухо заметила Мэри Фостер. — Она решила это еще в тот вечер, когда они познакомились. А теперь уверена, что хочет выйти за него замуж. Ты давно заглядывала в ее спальню? Кори облепила фотографиями все стены. Она превратила комнату в святилище. Полнейшая нелепость! Генри Бриттон разделял досаду зятя по поводу того, что в жизни девочек их заменили другие мужчины: — Она скоро охладеет, вот увидите. В четырнадцать лет девочки еще не влюбляются по-настоящему. Его жена взяла карандаш, собираясь закончить простой, но элегантный эскиз трафарета, который она придумала, чтобы расписать стены в верхней ванной для гостей. — Генри, я влюбилась в тебя, когда мне было четырнадцать. Роберт Фостер потерял нить разговора. Уставившись на дверной проем, где несколько минут назад стояла его дочь, он произнес: — Скажите, мне показалось, что Диана покраснела, когда заговорила об этом конюхе? — О студенте колледжа, — невозмутимо поправила Мэри и ободряюще сжала руку мужа. Слегка расслабившись, Роберт смущенно взглянул на нее: — Просто насчет девочек я строю такие грандиозные планы… Я не хочу, чтобы они увлекались мальчиками очень рано — иначе вскоре они поймут, чего лишились, выйдя замуж совсем молодыми. — Насчет Кори строить планы незачем, — возразила бабушка. — С этой задачей она уже справилась сама. Она хочет выйти замуж за Спенса и стать знаменитым фотографом. — Надеюсь, в обратном порядке, — хмыкнул Роберт. Бабушка оставила его слова без внимания. — А что касается Дианы, по-моему, она станет дизайнером интерьеров, а может, архитектором или писательницей. У нее немало талантов, но пока она не стремится проявить их. Не могу смотреть, как пропадает одаренность. |