Онлайн книга «Помнишь ли ты...»
Коул уже всерьез подумывал, не объявить ли старика недееспособным. Не удовлетворившись таким выходом, он решил попробовать добиться пересмотра завещания… но эта процедура займет долгие годы после смерти Кэла, а каковы будут результаты, неизвестно. Его размышления прервала Летти, которая появилась в двери кухни. — Ужин готов, — сообщила она. Мужчины услышали ее, но не сдвинулись с места. Коул стоял посреди комнаты, взгляды дяди и племянника были устремлены друг на друга — двое высоких, статных, упорных мужчин, разделенные тремя футами, одним поколением и решением, с которым один из них не мог бороться, а второй — взять обратно. — А ты понимаешь, что за эти шесть месяцев я могу не найти женщину, согласную выйти за меня замуж? — процедил сквозь зубы Коул. В ответ Кэл указал большим пальцем на кипы журналов возле кресла. — Согласно опросам этих журналов, ты обладаешь пятью из семи самых важных качеств, которые женщины хотят видеть в своем избраннике. Ты богат, — начал он, — умен, хорошо образован, у тебя большое будущее, а Донна-Джин называет тебя «клевым»— должно быть, ты привлекаешь ее и внешне. Удовлетворенный своей победой, Кэл некоторое время сносил ледяное молчание Коула, затем попытался смягчить вызванную им самим враждебность: — Разве тебе не интересно узнать, каких двух качеств тебе недостает? — Нет, — фыркнул Коул. Но Кэл все-таки предпочел снабдить его этой информацией: — Ты не хочешь иметь детей, и, боюсь, я был не прав, считая тебя чутким и внимательным. — Заметив, что его наполовину оправданная шутка не вызвала никакой реакции у разгневанного племянника, Кэл повернулся к кухне, и плечи у него слегка поникли. — Летти приготовила ужин, — негромко добавил он. Остро осознавая нереальность происходящего, Коул смотрел вслед дяде, настолько переполненный горечью и потрясенный предательством, что впервые за много лет не испытывал привычного ужаса, видя, как похудел и осунулся Кэл. Но тот уже выглядел гораздо бодрее минуту спустя, когда Коул вошел на кухню с блокнотом и ручкой с золотым пером. Усевшись напротив дяди, он хлопнул по столу блокнотом. — Пиши, — приказал он. Летти застыла у плиты, ошеломленно переводя взгляд с одного мужчины на другого, забыв о половнике с супом, который держала в руке. Кэлвин машинально взял протянутую ручку, и его брови сошлись на переносице. — Что писать? — Запиши условия нашего соглашения и не забудь указать специфические требования, которые ты предъявляешь к моей жене. Мне ни к чему сюрпризы, когда я кого-нибудь приведу, ни к чему отказы в последнюю минуту только потому, что эта женщина не удовлетворяет какому-нибудь из твоих требований, о котором ты забыл упомянуть. На лице дяди появилась обида. — Я не собираюсь выбирать за тебя жену, Коул. Эту задачу я полностью предоставляю тебе. — Какое великодушие! — Я хочу, чтобы ты был счастлив. — По-твоему, твои требования сделают меня счастливым? — Не сейчас. Не в эту минуту — только потому, что ты раздражен. — Я не раздражен, — презрительно возразил Коул, — я в бешенстве! Дядя поморщился, словно словесный удар достиг цели, но упрямый старик отнюдь не отказался от своих намерений. Правда, он попытался отпихнуть блокнот, но племянник прижал его ладонью. — Условия договора в письменном виде, — заявил он. В отчаянной попытке спасти положение, прежде чем вновь разразится гроза, Летти бросилась к столу с дымящимися тарелками супа и поставила их перед мужчинами, — Поешьте, пока суп не остыл! — взмолилась она. — Какие условия тебя устраивают? — негодующе осведомился Кэл, не глядя на экономку. — Поешь, — перебила Летти. — Напишешь потом. — Напиши, что отдашь свои пятьдесят процентов акций компании мне, если в течение шести месяцев у меня появится жена. — С каких это пор тебе стало мало моего слова? — С тех пор, как ты стал прибегать к шантажу. — Но послушай! — воскликнул Кэл несколько виновато. — Я же имею право решать, кто получит мои пятьдесят процентов акций! Имею право знать, что когда-нибудь твоему сыну пригодятся мои деньги и акции! — Сыну? — переспросил Коул грозным шепотом. — Это тоже часть сделки? Новое условие? Тогда почему бы мне не жениться на женщине, у которой уже есть сын, — так, чтобы тебе не пришлось ждать и тревожиться? Кэлвин вспыхнул, а затем поспешно нацарапал то, что просил Коул, и с возмущенным возгласом отпихнул блокнот: — Вот все, что я хочу от тебя, в письменном виде. Коул хотел бы уехать немедленно, но не знал, готовы ли пилоты, и, кроме того, он никак не мог поверить, что Кэл и вправду предаст его, осуществив угрозу. Память Коула услужливо подсовывала ему десятки примеров болезненного упрямства Кэла, которые подтверждали — он действительно способен на непоправимый поступок. Но сердце Коула мириться с этим отказывалось. Они ели в тревожном молчании и быстро расправились с ужином, затем Коул вернулся в гостиную, включил телевизор и открыл кейс. Работать, рассудил он, гораздо безопаснее и полезнее, чем ввязываться в очередной спор. А телевизор несколько смягчал зловещую тишину в комнате. Несмотря на письменное соглашение с Кэлом, Коула ничуть не прельщала мысль удовлетворить нелепые требования своего дяди — даже для того, чтобы обрести полный и постоянный контроль над своей корпорацией. В этот момент он понятия не имел, что теперь делать. В нем еще кипел гнев, а в голове крутились всевозможные решения проблемы — от гражданского судебного иска и заявлений о невменяемости Кэла до поспешного нежеланного брака с незнакомой женщиной. Все эти предположения были отвратительны своей крайностью, не говоря уже о нелепых и мучительных последствиях. Дядя, сидя напротив, взглянул на Коула поверх страниц «Хьюстон кроникл»— выражение его лица было задумчивым и умиротворенным, словно спор разрешился к общему удовлетворению. — Насколько мне известно, множество молодых женщин в наши дни предпочитают не иметь детей. Им больше по вкусу заботиться о себе и делать карьеру. Будь осторожен, не нарвись на такую. Коул намеренно проигнорировал этот совет, продолжая писать. — И смотри не свяжись с какой-нибудь охотницей за состоянием, которая польстится на твои деньги. Коул уже не мог сдерживаться: |