Онлайн книга «Рай. Книга 1»
— Индиана, — коротко ответил тот. — Индианаполис? — нахмурилась Гарриет. — Боюсь, мы не знакомы с Фаррелами из Индианаполиса. — Я не из Индианаполиса. И убежден, что вы не знаете мою семью. — Из какого же вы города? — резко вмешался отец Мередит, готовый подвергнуть допросу и устрашить любого мужчину, который близко подойдет к дочери. Мэтт Фаррел повернулся, и Мередит с тайным восторгом увидела, как он не моргнув глазом сдержал уничтожающий взгляд Филипа: — Эдмунтон, к югу от Гери. — И чем вы там занимаетесь? — грубо спросил Филип. — Работаю на сталелитейном заводе, — хладнокровно бросил Мэтт, ухитряясь при этом выглядеть таким же высокомерно недоступным, как Филип Бенкрофт. Ответом на это признание послужило всеобщее молчание. Несколько пожилых пар, стоявших в стороне в ожидании тети и дяди Джонатана, неловко переглянулись и поспешили отойти. Миссис Соммерс, очевидно, решила сделать то же самое и как можно скорее. — Желаю приятно провести время, мистер Фаррел, — сухо процедила она и вместе с мужем направилась в столовую. Неожиданно все пришло в движение. — Ну что ж, — жизнерадостно объявила Ли Эккермен, оглядывая членов компании, всех, за исключением Мэтта Фаррела, стоявшего немного в стороне. — Пойдемте ужинать! Взяв Джона под руку, она повернулась к двери и намеренно громко заметила: — Я зарезервировала стол на девять человек! Мередит быстро подсчитала — вместе с Мэттом их было десять. Парализованная отвращением к Джонатану и его друзьям, она не тронулась с места. Отец увидел, что дочь находится почти рядом с Фаррелом, и, шагнув к Мередит, больно сжал ее локоть. — Избавься от него, да побыстрее! — рявкнул Филип достаточно громко, чтобы Мэтт расслышал, и с разгневанным видом почти вылетел из комнаты. Мередит, проводив его взглядом, посмотрела на Мэтта, не совсем представляя, что будет делать. Мэтт повернулся к высокой стеклянной двери и разглядывал веселящихся людей с отчужденным безразличием человека, знающего, что он нежеланный гость, и намеревался вести себя так, словно предпочитает, чтобы его оставили в покое. Даже не скажи Мэтт, что работает на заводе, Мередит с первого взгляда поняла бы, что он здесь чужак. Прежде всего, смокинг слишком тесно облегал широкие плечи, словно был с чужого плеча, скорее всего взят напрокат. Да и сам Фаррел не разговаривал с врожденной уверенностью члена общества, ожидавшего теплого приема везде, куда бы он ни попал. Более того, в манерах чувствовался отчетливый недостаток воспитания — едва заметная резкость и неловкость, интриговавшие и отталкивающие ее одновременно. Учитывая все это, было удивительно, что он внезапно напомнил Мередит ее самое. Но так и было. Девушка глядела на этого такого одинокого человека, делавшего вид, что ему нипочем всеобщее пренебрежение, и видела себя — несчастную, всеми брошенную ученицу школы Святого Стефана, проводившую каждую свободную минуту с книгой на коленях, пытавшуюся притвориться, что ей все равно. — Мистер Фаррел, — бросила она как могла небрежнее, — не хотите выпить что-нибудь? Удивленный Мэтт повернулся и, немного поколебавшись, кивнул: — Скотч с водой, пожалуйста. Мередит посигналила официанту, немедленно оказавшемуся рядом: — Джимми, принесите мистеру Фаррелу скотч с водой. Посмотрев на Фаррела, девушка обнаружила, что тот, недоуменно хмурясь, изучает ее: взгляд блуждал по лицу, груди и талии, потом снова поднялся к глазам, словно он подозревал ее в чем-то и хотел понять, почему Мередит пытается завести с ним знакомство. — Кто был тот человек, который велел вам избавиться от меня? — резко спросил он. Ей не хотелось зря волновать его, но пришлось сказать правду: — Мой отец. — Примите мое глубочайшее и искреннее сочувствие, — торжественно объявил он, и Мередит разразилась громким смехом, потому что никто до сих пор не смел критиковать ее отца, даже косвенно, и, кроме того, она неожиданно почувствовала, что Мэтт Фаррел был мятежником, как она и сама решила отныне стать. Это невольно делало его родственной душой, и она почему-то сравнила Мэтта с храброй дворняжкой, брошенной злобной рукой в стаю надменных чистопородных собак. Девушка решила спасти его. — Можно пригласить вас на танец? — улыбнулась она Мэтту как старому другу. Мэтт с веселым изумлением оглядел ее. — Что заставляет вас думать, принцесса, будто сталелитейщик из Эдмунтона, штат Индиана, умеет танцевать? — А вы умеете? — Думаю, справлюсь. Это определение оказалось явной недооценкой его возможностей, что и поняла Мередит через несколько минут после того, как они вышли потанцевать на террасу под медленную мелодию, которую играл маленький оркестр. Он действительно танцевал неплохо, хотя несколько скованно и старомодно. — Ну как я справляюсь? Находясь в блаженном неведении относительно двойного смысла его шутливой оценки, Мередит ответила: — Пока я могу только сказать, что у вас хорошее чувство ритма и двигаетесь вы легко, а это самое главное. — И, улыбаясь ему, чтобы случайно не обидеть, призналась: — По правде говоря, вам не хватает практики. — И часто вы рекомендуете практиковаться? — Не очень. Одной ночи будет достаточно, чтобы выучить новые па. — Я не знал, что существуют «новые па». — Существуют, но сначала вам придется поучиться, как вовремя расслабиться. — Сначала? — повторил Мэтт. — А я все это время находился под впечатлением, что расслабляться нужно потом. И только сейчас до Мередит дошло, что он имеет в виду. Окинув его спокойным взглядом, девушка, не повышая голоса, спросила: — Мы говорим о танцах, мистер Фаррел? В голосе девушки слышался явный упрек, и Мэтт это понял. Несколько секунд он с неподдельным интересом изучал ее лицо, словно оценивая вновь, и кажется, мнение его о новой знакомой начало резко меняться. Глаза Мэтта были не светло-голубыми, как думала Мередит, а удивительного металлически-серого цвета, и волосы оказались не черными, а темно-каштановыми. Запоздало объясняя причину скованности движений, Мэтт сказал: |