Онлайн книга «Рай. Книга 1»
— Улыбнись! — снова приказал Мэтт, необычайно довольный тем, что она действительно хотела увидеть его. Помимо всего прочего, тогда он предположил, что при беспощадном свете дня она воспримет все в другом виде и поймет, что отсутствие денег и соответствующего положения станет непреодолимым препятствием ко всяким дальнейшим отношениям. Но оказалось, к счастью, она так не думала. Мередит длин но, прерывисто вздохнула, и только когда попыталась заговорить, Мэтт сообразил, что она безуспешно старается подчиниться его требованию улыбнуться. Дрожащими губами она мрачно пролепетала: — Собираешься меня пилить? — По-моему, это скорее твоя обязанность. — Неужели? — Угу. Жены вечно пилят мужей. — А что делают мужья? Он с деланным превосходством оглядел ее: — Мужья командуют! По контрасту со следующими словами улыбка и голос были поистине ангельскими: — Хочешь побиться об заклад? Мэтт отвел глаза от зовущих губ, взглянул в сверкающие, словно драгоценные камни, глаза и ответил с обезоруживающей откровенностью: — Не хочу. И тут случилось то, что он менее всего ожидал. Вместо того чтобы развеселиться, она неожиданно заплакала, и не успел Мэтт выругать себя за то, что обидел ее, Мередит обхватила его шею и притянула к себе. Зарывшись лицом в его грудь, она заплакала еще громче, так что затряслись худенькие плечи. Мэтт молча растянулся рядом, и когда через несколько мгновений Мередит заговорила, слова было почти невозможно разобрать за потоком слез и громкими всхлипами: — А жена фермера должна консервировать и мариновать овощи? Мэтт едва успел подавить неуместный смех и, гладя ее роскошные волосы, выдавил: — Нет. — Хорошо, потому что я ничего не умею. — Но я не фермер, — напомнил он. — Ты ведь знаешь. И настоящая причина ее страданий вырвалась вместе с новым потоком слез: — — Я должна со следующего месяца начать учебу в колледже, — с глубокой искренней скорбью проговорила она. — Мне необходимо поступить в колледж. Я собираюсь когда-нибудь стать президентом, Мэтт. Пораженный Мэтт опустил голову, пытаясь разглядеть ее лицо. — Весьма благородная цель, — объявил он торжественно. — Президент Соединенных Штатов… Он говорил так серьезно, что, непредсказуемая молодая женщина в его объятиях невольно сквозь слезы взвизгнула от смеха. — Не Соединенных Штатов, а универмага, — поправила она, и теперь ее великолепные глаза искрились смехом. Куда подевались боль и отчаяние? — Благодарение Богу и за малые милости, — пошутил Мэтт, вне себя от облегчения, что она наконец улыбнулась. — Через несколько лет я стану богатым человеком, но даже к тому времени вряд ли смогу купить тебе пост президента страны. — Спасибо. — шепнула она. — За что? — За то, что заставил меня смеяться. Я не плакала так сильно с тех пор, как была совсем ребенком. А теперь, кажется, остановиться не могу. — Надеюсь, ты не смеялась над тем, что я когда-нибудь разбогатею. Несмотря на небрежный тон, Мередит почувствовала, что он не шутит, и мгновенно стала серьезной. В этом лице с квадратным подбородком светились решимость, ум и тяжело доставшийся жизненный опыт. Судьба не подарила ему тех преимуществ, которые имели мужчины ее класса, но Мередит инстинктивно чувствовала в Мэтте Фарреле редкое сочетание силы с несгибаемой волей и стремлением к успеху. И, несмотря на некоторый его цинизм и привычку повелевать, она чувствовала, что глубоко в душе Мэтта таится нежность. Сегодняшнее поведение было тому доказательством. Она сама была виновата в том, что произошло полтора месяца назад, и беременность и поспешное замужество, несомненно, так же гибельны для его жизни, как и для нее. Однако Мэтт ни разу не упрекнул Мередит за беспечность и глупость, не послал к черту, когда она попросила его жениться на ней… а ведь она ожидала взрыва негодования. Мэтт понимал, какими невероятными казались его претензии, особенно сейчас, и видел, что Мередит исподтишка изучает его и взвешивает его шансы на успех. В ночь их первой встречи он выглядел как один из тех, среди которых она жила. Теперь же она поняла, из каких низов вышел ее жених, видела, как он, весь в грязи, копается в моторе. Мэтт вспомнил ее потрясенное брезгливое выражение лица. И теперь, глядя в это прекрасное лицо, почти ожидал, что она рассмеется… Нет, Мередит слишком хорошо воспитана для этого, скорее всего скажет что-то снисходительное, и он, Мэтт, сразу все поймет, эти нелгущие глаза выдадут ее. И наконец Мередит заговорила — спокойно, задумчиво улыбаясь: — Собираешься перевернуть мир? — Вверх дном, — кивнул он. К совершенному изумлению Мэтта, Мередит Бенкрофт подняла руку, застенчиво притронулась к его напряженной челюсти, погладила пальцем щеку, и улыбка отразилась в ее глазах, заставив их засветиться. Мягко, но абсолютно убежденно она прошептала: — Уверена, что так и будет, Мэтт. Мэтт хотел что-то сказать, но слова не шли с языка. Прикосновение ее пальцев, близость тела, выражение глаз подействовали на него словно наркотик. Совсем недавно его безумно влекла эта девушка, и теперь притяжение мгновенно вернулось с прежней силой, заставившей его наклониться и завладеть ее губами в безжалостном мучительном поцелуе. Он поглощал ее сладость, потрясенный собственным исступлением, когда пришлось почти силой раскрыть губами ее губы, потому что инстинктивно чувствовал: едва ли она ощущает то, что ему приходится испытывать сейчас. И когда ее губы раскрылись, он был ошеломлен нахлынувшим на него потоком чувств. Куда девались здравый смысл и холодный рассудок! Мэтт наклонился над ней, оцепенев от желания, и почти застонал, когда Мередит, отстранившись, уперлась ладонями в его грудь. — Твои родные, — с отчаянием охнула она. — Они внизу… Мэтт нехотя отнял руку от ее обнаженной груди. Его родные… Как он мог забыть о них! Очевидно, отец пришел к верному выводу относительно причин столь внезапного брака и к совершенно не правильному заключению насчет самой Мередит. Нужно спуститься и все прояснить: не стоит укреплять отца в том мнении, что Мередит — просто богатая потаскуха, которая сейчас не стесняется валяться с ним в этой спальне. Мэтт был потрясен отсутствием всякого контроля над собой там, когда рядом была Мередит. Медленные, нежные ласки… нет, он совсем не этого хотел… быстрое полное обладание — вот его цель, а такого никогда не случалось с ним раньше. |