Онлайн книга «Невесты по вызову»
– Ваня! Ну сделай же серьезное лицо, – толкнула его в бок жена. – Этот мужик все время на тебя смотрит и как-то подозрительно скалится! Иван Михайлович, конечно, пытался навесить на свой лик печать задумчивости, однако это совершенно не получалось. Причем с принятием очередной дозы алкоголя, получалось еще хуже. – Сегодня мы обрадуем вас новой коллекцией, – вещал между тем конферансье. – «Да здравствует безумная любовь!» – под таким девизом пройдет этот показ! Народ в зале зашумел, раздались редкие аплодисменты, а Иван Михайлович от переизбытка чувств даже вскочил и рявкнул: – Да здравствует безумная любовь! Гип-гип, ура! Он хотел было продолжить свое выступление, но жена резко дернула его за штанину и зашипела на весь зал: – Прижмись ты, позорище мое… Прям… господи, люди ж смотрят! – Я обожаю таких гостей! – всплеснул руками мужичок на сцене. – Официант! Бутылку шампанского за этот столик – подарок от заведения! – Спасибо, спасибо, мы вам так благодарны! – подскочила Мария Адамовна, улыбаясь мужчине. – Благодарим вас за внимание… Да, а мы, в свою очередь… Ждем вас к нам в клуб… Она все же успела подбежать к конферансье и сунуть ему в руку визитку с телефонами клуба «Ох, счастливчик!». – Маша, – укорила ее свекровь. – Ну как неудобно – перед всем честным народом ты даешь ему свой телефон! В наше время девушки так не поступали. – В ваше время, маменька, и телефонов-то не было. – процедила невестка, не переставая улыбаться. Принесенная бутылка дорогого шампанского не дала разгореться ссоре. Правда, Элеонора Юрьевна по-своему распорядилась подарком, она крепко обняла бутылку шампанского и никому ее не дала. Так что Иван Михайлович довольствовался бутылкой «Буратино». А тем временем показ мод уже начался. На сцену под звуки музыки то и дело выбегали хорошенькие девушки в коротюсеньких платьицах, в платьицах совершенно откровенного фасона, а то и вовсе без платьев – в едва заметных шортиках и блузонах. Элеонора Юрьевна только грустно качала головой и регулярно потягивала шампанское. Иван Михайлович, не отрываясь, разглядывал наряды танцовщиц, и только Мария Адамовна неустанно что-то чертила на салфетке карандашом для подводки глаз. – Девушка! – крикнула она очередной модели. – Девушка, повернитесь боком, я не разглядела, какие там завязочки!.. Ага… теперь вижу… то есть здесь, на боку, вообще материала нет, да? Очень экономно… я возьму на перо… – А чего ты на ту девушку смотришь? – вдруг пьяненько спросила Элеонора Юрьевна. – Ты вон на ту обрати внимание. – Мама! – отмахнулась Мария Адамовна. – Ну что вы понимаете в моде! Эта девочка куда интереснее. И моделька такая… все открытенько так, свободненько, тело дышит… – А мне, мам… – попытался незаметно отобрать бутылку у матери Иван Михайлович. – А мне мам и та девушка тоже очень понравилась. Вон какая… беленькая вся… тоненькая… Мама! Да что ж вы вцепились-то? Это ж мне подарили! За счет заведения, между прочим! – Какая это беленькая? – не выпускала из рук бутылку бабушка. – Это вон та, что ли? Так это ж Андрейка наш, господи, боже мой!.. Убери руки, окаянный! Могу я себе раз в месяц позволить… – Что ты сказала, мама?! – гусыней вытянула шею Мария Адамовна. – Вон та? С голыми ногами? Это наш Андрейка?! – Мама… – мгновенно осип Иван Михайлович. – Мам… ну что же ты несешь? Эта ж… Она ж лохматая вся! У нее ж волосьев-то… – Сын мой… – горько вздохнула Элеонора Юрьевна, опрокидывая в себя очередной фужерчик. – Есть такое волшебное слово – парик! – Мама! Да это же… это же невозможно! – никак не могла поверить Мария Адамовна. – Какой же это… Где он научился так вульгарно краситься?!.. Да нет же… мама, ну нет же, какой это Андрейка?! В это время «беленькая», по поводу которой и разгорелся весь спор, мило улыбнулась Коровиным и чуть заметно кивнула. – А чего это она башкой-то? – еще больше разволновалась Мария Адамовна. – Чего это она, как тюлень, головой-то машет? – Говорю же – Андрейка это, – пожала плечами бабушка. – И чего удивительного? Обрадовался ребенок. Иван Михайлович был настроен совсем не так миролюбиво. Он решительно выхватил бутылку из рук Элеоноры Юрьевны, залпом допил остатки и прошипел: – Этот ребенок у меня сегодня обрадуется! Я сегодня проведу с ним… воспитательный процесс! Я сегодня покажу ему… Макаренку! Я… – Уходи! – оглушительным шепотом говорила Мария Адамовна «беленькой» и яростно махала руками. – Уходи быстрее, пока никто не видел! Уйди оттуда! Ну-ка! Что мамочка сказала?! Но «беленькую» не слишком волновало, что сказала мамочка, она неторопливо закончила номер и вместе с другими очаровашками скрылась за маленькой дверью. Через секунду Мария Адамовна была уже возле этих самых дверей, а за ее спиной слышалось суровое пыхтение Ивана Михайловича. И только Элеонора Юрьевна уже пересела за чей-то столик и кокетливо объясняла, что это именно ее внучок блистал только что на сцене. Мария Адамовна выскочила из дверей в длинный коридор и только успела заметить, как лоскуток чьего-то платья мелькнул в одной из многочисленных дверей. Она рванула туда и вовсе уже было собралась ворваться в гнездо манекенщиц, как дорогу ей преградил огромный охранник. – Мадамочка, сюда нельзя, – пробасил он. – Мне можно! – оттолкнула его руку взбешенная мать. – А я сказал, что сюда нельзя, не буяньте, – упрямо стоял на своем охранник. – Чего это вы? – Да мне… Мне быстренько, – пыхтела Мария Адамовна, пытаясь сдвинуть здоровенного бугая. – Мне… Только автограф взять! Я только возьму и… и все! – И я тоже, – послышалось сопение Ивана Михайловича. – Я тоже… только автограф оставлю, и все… – Ваня! Не расстегивай ремень! – взвизгнула Мария Адамовна. – Это… это неприлично! – Скандалить нельзя, – бесстрастно бубнил охранник, не сдвигаясь от двери ни на миллиметр. Неизвестно, сколько бы еще бились Коровины о пуленепробиваемого охранника, если бы дверь не распахнулась и к родителям не выскочил сам Андрей. Правда, узнать его можно было не сразу – парень все еще был в гриме и в парике, но он был так счастлив! – Пап! Мам! А я вас и не ждал! Класс! – проговорил он, поправляя белокурую прядь. – Только мне сейчас некогда. Мне сейчас выходить через пять минут. Ну как вам? Понравилось? – О-о! Адрюшенька-а! – подоспела и Элеонора Юрьевна. – Мальчик мой! – Баб, а тебе как? Понравилось? – И-зу-ми-тель-но! – закатила бабушка глаза к потолку. – Хоть кто-то из нас вышел в люди! Это ж какое счастье! – Погодите… я щас… – пыхтел Иван Михайлович, пытаясь справиться с ремнем. Ремень был завязан проволочкой, поэтому расстегиваться не торопился. |