Книга Подкидыш, страница 62 – Филиппа Грегори

* * *

Небольшая толпа уже собралась на конюшенном дворе, когда Лука, Пьетро и девушки вернулись к гостинице.

– Что здесь происходит? – спросил Лука, проталкиваясь сквозь толпу к Фрейзе, стоявшему у ворот. Оказалось, он пропускает людей внутрь по одному и за небольшую плату. В кармане у него уже звенело немало медных монет.

– Что это ты делаешь? – с трудом сдерживая гнев, спросил Лука.

– Ты разве не видишь? Пропускаю людей, чтоб посмотрели на зверя, – отвечал Фрейзе. – Раз уж такой интерес возник, я решил, что можно им это позволить. А вдруг здешнему обществу это на пользу пойдет? Может, они в том величие Господа нашего узрят, когда на этого бедного грешника посмотрят?

– Но почему ты решил, что имеешь право брать за это плату?

– А что? Брат Пьетро всегда так волнуется из-за наших расходов, – охотно объяснил Фрейзе, мотнув головой в сторону клирика, – вот я и подумал, что неплохо бы и этому оборотню внести посильный вклад в расследование дела.

– Нет, это просто неслыханно! – возмутился Лука и велел: – Немедленно закрой ворота. Нельзя, чтобы люди туда входили и пялились на несчастного звереныша. Это все-таки судебное расследование, а не представление странствующих циркачей!

– Но людям действительно хочется посмотреть на оборотня, – заметила Изольда. – Ведь они уверены, что это он несколько лет угрожал их стадам и им самим. Им хочется воочию убедиться, что он действительно попался.

– Ладно, пусть смотрят, – согласился Лука и раздраженно прибавил: – Но ты, Фрейзе, денег за это брать не смей! Это ведь не ты его поймал, с какой же стати ты сам себя его охранником назначил?

– А с такой, что это я его от сетей и веревок освободил, а потом и накормил! – разумно возразил Фрейзе.

– Так он свободен? – удивился Лука, а Изольда эхом откликнулась:

– И ты сам его накормил?

– Ну да. Я только веревки перерезал, а потом быстренько из этой ямы убрался. А он уж сам поворочался маленько, да и выполз из-под сетей, – сказал Фрейзе. – Водицы попил и поел немного, а потом снова лег: отдыхает, бедолага. Если честно, там и смотреть-то не на что, такой он маленький. Только люди тут простые, мало что в своей жизни видели. К тому же я с детей и умалишенных брал только половину платы.

– Здесь только один умалишенный! – сердито заявил Лука. – И он, кстати, не из этой деревни. Пусти меня, я сам на него посмотрю. – Он прошел в ворота, а Пьетро и девушки последовали за ним. Фрейзе потихоньку собрал с остальных крестьян приготовленные медяки и широко распахнул ворота.

– Входите все! – великодушно разрешил он и, нагнав Луку, сказал ему на ухо: – Пари держу, никакой он не волк!

– С чего ты это взял?

– Когда он из сетей выбрался, я его хорошо разглядел. Сейчас-то он в темном уголке лежит, клубком свернувшись, так что его трудней рассмотреть, но все равно ясно, что он ни на одного зверя не похож. Во всяком случае, мне такие ни разу в жизни не встречались. У него и впрямь длинные когти и грива как у льва, но ходить он умеет и на двух ногах, и на четырех; да и на задние ноги встает совсем не как волк.

– Что же это тогда за зверь такой? – растерянно спросил Лука.

– Да я и сам не знаю, – признался Фрейзе. – Только на волка он не больно-то похож.

Лука кивнул и направился к медвежьей яме. Вокруг нее были построены грубые деревянные скамьи, отгороженные от края толстыми деревянными брусьями на прочных подставках, чтобы зрители «медвежьих боев», стоя и сидя вокруг ямы, хорошо видели то, что происходит внизу.

Лука двинулся вдоль перил по краю ямы; за ним последовали брат Пьетро, обе девушки и маленький пастушонок Томмазо.

Оборотень, свернувшись в клубок и поджав под себя лапы, лежал в тенистом углу у дальней стены. У него была густая длинная грива, но шкура, как ни странно, безволосая, темно-коричневая, исхлестанная солнцем и ветрами и вся покрытая старыми белесыми шрамами. На горле у звереныша краснели два свежих рубца от веревок, и он время от времени принимался лизать окровавленную лапу. Из спутанной гривы сердито посматривали на людей два темных блестящих глаза, и Лука заметил, что оборотень по-звериному скалит зубы.

– Надо бы снова его связать и в нескольких местах прорезать ему шкуру, – сказал брат Пьетро. – Если это оборотень, то под гладкой кожей у него окажется шерсть, она у них внутрь растет. Одного этого уже будет достаточно.

– В него надо поскорее серебряную стрелу выпустить, – возразил кто-то в толпе, – пока полнолуние не наступило. Они ведь становятся сильней вместе с прибывающей луной, так что лучше убить его прямо сейчас, пока он в наших руках и своей полной силы еще не достиг.

– А полнолуние когда? – спросил Лука.

– Завтра, – ответила Ишрак.

Стоявший с нею рядом Томмазо вытащил стебелек аконита из пучка у себя на шляпе и кинул его вниз, стараясь попасть в оборотня. Тот испуганно шарахнулся.

– Ну вот! – торжествующе сказал тот же крестьянин. – Видели? Вон как «волчьей отравы» боится! Это оборотень, и никаких сомнений. Так что надо его прямо сейчас и прикончить. Откладывать нельзя. Нужно убить его, пока он слабый.

Кто-то поднял с земли камень и швырнул в оборотня. Камень угодил ему в спину. Он дернулся, злобно оскалился и шарахнулся в сторону, словно надеясь прорыть себе в высокой стене медвежьей ямы проход на волю.

Крестьянин повернулся к Луке:

– Ваша честь, у нас серебра не хватит, чтоб наконечник для такой стрелы выковать, так нельзя ли нам, если, конечно, у вас при себе сколько-нибудь серебра имеется, выкупить его у вас? Мы бы очень вам за это благодарны были. А иначе придется ехать в Пескару к ростовщикам, на это еще несколько дней уйдет.

Лука вопросительно глянул на брата Пьетро.

– Есть у нас немного серебра, – осторожно сказал тот, – но это священная собственность церкви, и я…

– Мы можем продать вам немного серебра, – распорядился Лука. – Но все же до наступления полнолуния убивать этого зверя не станем. Я хочу собственными глазами увидеть, как он в волка превратится. Если это произойдет, то все мы поймем, что не ошиблись и это именно оборотень. Тогда мы успеем убить его даже в волчьем обличье.

Крестьянин кивнул и сказал:

– Хорошо, но серебряный наконечник мы на всякий случай прямо сейчас изготовим. – И он вместе с братом Пьетро направился в гостиницу, на ходу решая, какова справедливая цена для такого количества серебра.

Лука только вздохнул, чувствуя, что нервничает, как мальчишка, повернулся к Изольде и неуверенно спросил:

– Я, собственно, еще раньше хотел спросить… Дело в том, что тут только один обеденный зал… в общем, не пообедаете ли вы с Ишрак сегодня с нами вместе?