Онлайн книга «Глядящие из темноты»
Айльф, присев на корточки, тщетно пытался разжечь очаг. Пропитанное водой дерево и отсыревшая солома не загорались, искра, попадая натрут, шипела и гасла. Чтоб ему покоя на том свете не было, этому сукиному сыну, — Леон вспомнил о бандите, прибравшем его зажигалку. Наконец Айльф оставил бесполезное занятие, потянул носом и начал шарить по полкам. — Ты что? — устало спросил Леон. — Сейчас, сударь… Неужто у них не было немного, на растопку… Ага! Он с довольным видом приподнял массивную плошку — не будь она почти пустой, вряд ли ему бы это удалось — и выплеснул остатки содержимого на поленья. Леон почувствовал острый знакомый запах, искра, попав на поленья, превратилась в язычок пламени, и через минуту бледное голубоватое одеяние уже трепетало вокруг потрескивающего дерева. — Что это? — спросил Леон. — Черная вода… Ну, знаете, сударь, она зреет в глубине земли… знающие люди говорят, что это вроде как ее кровь, земли. Горючая — ее для растопки используют. Богатая планета… Просто чудо как богатая… Даже Земля не могла похвастаться такими минеральными ресурсами. Что до серебра, господь с ним, хотя высокие технологии требуют серебра, но нефть… Бокситы, марганцевые руды… возможно, тяжелые элементы… Конечно, земляне не раз натыкались на миры, богатые всем этим добром, но там разработки были связаны с определенными трудностями, требовалась высокая степень защиты, а тут — бери не хочу… «Совет даст лицензии на разработку — это наверняка, при нынешней численности населения планеты нечего бояться, что мы ограбим этот мир… Всем хватит. И нам хватит, и потомкам их хватит…» — Тут можно чем-нибудь поживиться? — спросил Леон, опускаясь на лавку. — Откуда, сударь? Кто ж съестное забудет? Я, конечно, погляжу, может, что и завалялось где… Может, в погребе… Леон глядел, как он мастерит фитиль из какого-то обрывка веревки. Сорейль скользнула к очагу. «Кажется, усталость не коснулась ее», — подумал Леон, наблюдая, как она подкладывает щепу на растопку, наполняет водой щербатый горшок и ставит его на огонь. «Надо же, я устал гораздо больше, чем эти двое, — подумал он, — такой тяжелый путь, а им хоть бы что…» — Ты бы отдохнула, — сказал он мягко. Она удивленно воззрилась на него — в полумраке комнаты серые глаза казались темными. — Так я и отдыхаю, сударь! Веки у нее были точно лепестки анемонов — белые, с голубоватыми прожилками. Айльф тем временем деловито разбирал походную сумку. — Еды-то у нас почти и не осталось, сударь, — грустно заметил он, — пара сухарей и только… — Позаботься о Сорейль, — сухо сказал Леон, — я не голоден. Айльф неопределенно хмыкнул. Похоже, рыцарское отношение к даме не входило в стройную систему его взглядов. — Пойду погляжу, — сказал он наконец, — может, что и завалялось… Хотя, если честно, надежды мало… Кто-то тут еще до нас побывал — может, люди, может, зверье лесное… Все сейчас отовсюду бегут, сударь, бегут куда глаза глядят… — В старых сказках говорится, что, если разгневаешь духов земли, они напускают на жилища зверей, — сказала Сорейль, на миг обернувшись к ним; отблески пламени освещали ее нежную шеку с плавной линией скулы. — Те приходят из лесу, уничтожают все запасы, и жителям приходится покидать свои дома. Мы всегда оставляли пожертвования. Лепешки и цветные ленточки. Они любят цветные ленточки. — Вот до чего они и довели, ваши цветные ленточки, — мрачно возразил Айльф. — Кому приношения несли, отступники? Нечисти! Двоих позабыли, всеблагую деву Карну позабыли. Как тут не разгневаться? — Но… — Бросьте, — вмешался Леон, — никто на вас не гневается… Просто конец света. «Господи, — с ужасом одернул он себя, — что я несу!» Айльф покосился на него. — Странно от вас слышать этакое, сударь, — заметил он. — Да. — Леон вздохнул. — Это я погорячился. Просто выдаются порой тяжелые времена. Нужно их пережить, вот и все. В Терре тоже такое не раз бывало. — А теперь — нет? — напряженно спросил Айльф. — Теперь — нет. В Терре человек может противостоять стихиям. — А там точно люди живут? — осторожно поинтересовался юноша. — Кто ж еще? — Ну… Сорейль за спиной Айльфа прижала руку к губам. — Пошел бы лучше еду поискал, — сердито сказал Леон. Сердился он, впрочем, больше на себя, чем на Айльфа, — ни к чему было поддерживать разговоры на эту тему, они тут и так суеверны дальше некуда. — Я положила в кипяток душистые травы, сударь. Леон вздрогнул и открыл глаза. Оказывается, стоило лишь ему присесть, он заснул. Айльфа не было — слышен был лишь глухой шум, доносящийся снизу, где юноша шуровал в погребе в поисках съестного. Сорейль стояла перед ним, держа в руках кружку, от которой шел пар. — Да, — сказал он, — спасибо. Она пододвинула к нему лежавшие на столе сухари. — Поешьте, сударь. Вам надо подкрепиться — у вас усталый вид… — А ты? — Мне не хочется, сударь… — Послушай, я же понимаю, — виновато произнес он, — после всех этих потерь… Я и сам порой удивляюсь — как ты еще… Она удивленно поглядела на него: — Каких потерь? Он почувствовал себя полным идиотом. Берг твердил ему столько раз, что не нужно равнять их с собой, они все совсем по-иному воспринимают, верно, они привыкли к потерям, нужде и бесполезным страданиям, они огрубели — иначе бы не выжили, но так… Ему было неприятно, физически неприятно, точно он ненароком выпачкался в чем-то липком… — Ты даже не скучаешь по детишкам? — брезгливо спросил он. — Но, сударь… — Серые огромные глаза поймали его взгляд и не отпускали. — У меня никогда не было детей… Разве вы не помните? Меня похитили, разбойники похитили из родительского дома, а вы спасли меня в яростной схватке, и… У него пересохло в горле. — Сорейль… — хрипло сказал он. Она подошла к нему, положила руки ему на плечи. — Вы мой рыцарь, — пробормотала она. «Нет, — думал он, — это, возможно, потрясение… истерическое забывание…» Она сейчас живет в каком-то выдуманном мире, где он, Леон, проявил чудеса храбрости, чтобы вызволить ее из рук страшных лесных разбойников. Вот почему она так… Со временем это пройдет. Покой и безопасность… все, что ей нужно, — это покой и безопасность. Доберутся же они до Солера в конце концов! Но на сердце у него было тяжело. Он чувствовал себя самозванцем. Кто-то еле слышно кашлянул. Он поднял голову. Айльф стоял на пороге. |