Книга Ее маленькая тайна, страница 56 – Татьяна Полякова

— У него душа черная, — глядя в одну точку, заявила я. — Вы ему не верьте, обмануть ему ничего не стоит. Плохой человек.

Папа задумался, а я поежилась, выходя из транса, и посмотрела на него, а он на меня.

— Вот что, Варя, завтра человек придет… в гости, так ты приглядись к нему получше, — вдруг решился он. Я кивнула, делая вид, что не очень понимаю, в чем тут дело. Сообразив, что Папа уже сказал все, что хотел, я попросила:

— Можно мне взять компьютер?

— Компьютер? — не понял Папа, забыв, что такая вещь имеется в его доме.

— Да. Он наверху стоит…

— А-а. Возьми, конечно. Поиграть хочешь? Варя, если что нужно, ты, пожалуйста, не стесняйся…

— Спасибо, — улыбнулась я и пошла звать Резо, чтобы помог перетащить компьютер.

Вечером мы сидели в моей комнате, я у компьютера, а Резо в кресле.

— Хочешь попробовать? — предложила я. Он кивнул, устроился на моем месте с удобствами и сумел-таки произвести впечатление. — Молодец, — с завистью сказала я где-то через час. — Я так не умею.

— Здесь главное — внимание и хорошая реакция, — заявил он. — А без этих качеств в моей работе никак нельзя. Ты улавливаешь, о чем я?

— Почти. Так ты на компьютере тренируешься?

— Нет, — покачал он головой. — Я просто ко всему отношусь серьезно, и в игре, и в жизни.

Я внимательно посмотрела на него и задумалась.

Человек, о котором говорил Папа, появился у нас ближе к обеду. Я как раз накрывала на стол (обедали мы в столовой вдвоем с Папой, охранники ели в кухне), дверь открылась, и вошел Папа, рядом с ним представительный дядька неопределенного возраста, вроде бы молодой, но с лысиной в полголовы, лицо бледное, рыхлое и отечное. Занятный тип.

Папа радушно улыбался и хлопал его по плечу. Гостю это не очень нравилось, но он старательно улыбался в ответ.

— Вот, знакомься, Варя, это Евгений Алексеевич, а это моя племянница, — легко соврал Папа. — Звать Варя, она у меня в доме хозяйка.

Евгений Алексеевич внимательно посмотрел на меня, а я на него, потом мы дружно заулыбались и кивнули друг другу.

— Прошу к столу, — заливался Папа и мне подмигнул, лихо так, с озорством.

Обед длился чуть меньше часа. За это время я смогла близко познакомиться с Евгением Алексеевичем, точнее, с его мыслями. Папу он любил, как я решетки на окнах, и уже месяца три вынашивал мысль навеки от него избавиться. Его идеи на этот счет выглядели впечатляюще, теперь мне предстояло решить, как поступим мы, то есть я: попробуем нарушить его планы или дадим им возможность реализоваться? Во втором случае Евгений Алексеевич может выполнить за меня всю грязную работу, делать ее он будет не спеша и аккуратно, и через некоторое время оттяпает у Папы изрядный кусок. И уж только после этого рискнет разделаться с самим Папой. Но такой штуки мы ему позволить не можем, потому придется Евгению Алексеевичу к данному моменту скончаться.

После обеда Папа повел дорогого гостя в свой кабинет. Беседовали они долго, а когда гость наконец отбыл, Папа зашел ко мне.

— Понравился тебе Евгений Алексеевич? — спросил он без нажима. Я кивнула:

— По-моему, он хороший человек и вас очень уважает.

Папа с улыбкой покивал головой, вроде бы все, о чем мы говорили, так, пустячок и шутка, но был доволен.

Мой интерес к технике не остался незамеченным. Пока мы с Резо ездили по магазинам, компьютер проверили. Просмотрели все дискеты, все записи и, разумеется, не обнаружили ничего интересного. Папа молодец, бдительности не теряет. Он немного устыдился своих подозрений и весь вечер был со мной чрезвычайно ласков. А я приступила к разработке своего плана, занося его на одну из дискет. Разобраться в нем постороннему будет очень трудно, но если такой умник найдется… Что ж, тем занятнее для меня.

— Что это? — спросил Резо, неожиданно возникнув из-за моей спины.

— Это мои мысли, — ответила я.

— Да? — он вроде бы заинтересовался и уставился на экран, через минуту спросил обиженно:

— Ты сама-то понимаешь, что напечатала?

— Нет. Но это неважно. Важно, о чем я думаю, когда печатаю.

— А о чем ты думаешь?

— Например, о тебе, — усмехнулась я, а Резо обиделся, потому что не поверил. Зря, между прочим.

В среду утром Папа уехал. Во всем доме были только я и мой верный страж, когда зазвонил телефон. Я никогда не обращала внимания на звонки, потому что звонить мне некому, и трубку снял Резо. Снял, сказал «да» и посмотрел на меня с большим недоумением.

— Это тебя.

— Меня? — не поверила я.

— Ага.

Я взяла трубку, а Резо отошел ровно на пять шагов и замер у стены, пожирая меня глазами.

— Слушаю, — пролепетала я.

— Привет, — со смешком отозвался Сашка Монах.

— Ты меня напугал, — заметила я, переводя дыхание.

— Да неужто? Слушай, радость моя, я знаю, кто ты…

— А кто я? — Растерянность от неожиданного звонка уже прошла, и я начала соображать.

— Ты всерьез надеялась, что я не узнаю бабу, с которой спал?

— Не понимаю, о чем это ты?

— Зато я хорошо понимаю. Лунин — твоя работа?

— А кто это?

— Слушай внимательно, сучка… — начал злиться он, но я остановила поток его красноречия:

— У тебя что, своих проблем мало? Держись от меня подальше. И лучше всего молчи. Ты промолчишь, я промолчу. Все ясно?

— Ты ошибаешься, деточка, ты очень ошибаешься, — хохотнул он. — Думаю, если немного потрясти твоего дружка, непременно всплывет что-нибудь интересное.

— Возможно. Например, Папа узнает о перстне. Он здесь, в доме, хочешь, приди и возьми его. Не далее как вчера Папа в очередной раз вспоминал о своей утрате.

Сашка ничего не ответил и бросил трубку. По-моему, это невежливо.

Я задумалась и даже не сразу сообразила, что грызу ноготь, все-таки сукин сын умудрился вывести меня из равновесия. Торопливо набрала номер городской психушки. Надеюсь, Док сейчас на работе. Услышав его голос, я произнесла условную фразу, предупредила, что свободно говорить не могу. Док сразу же разволновался.