Книга Благословение небес, страница 124 – Джудит Макнот

– Вы читаете книгу, мой господин, или только притворяетесь, чтобы мне не было скучно одной?

Он оторвал взгляд от книги, и Элизабет уловила на его загорелом лице какое – то странное нерешительное выражение. Тщательно взвешивая каждое слово, он медленно произнес:

– Видишь ли… у меня есть одна способность… я могу читать очень быстро.

– О-о, – засмеялась Элизабет, – надо же, как тебе повезло. Но что-то я никогда не слышала о такой необычной способности. По его лицу расползлась очаровательная ленивая улыбка, и он сжал ее руку.

– Она не так необычна, как твои глаза.

Элизабет считала как раз наоборот, но, будучи не совсем уверена, решила оставить этот предмет. На следующий день она обнаружила и другие способности своего мужа, которые полностью затмили его способность к быстрому чтению. По настоянию Яна она разложила на письменном столе расходные книги Хэвенхерста, чтобы рассчитать бюджет на следующий квартал, и к ленчу у нее зарябило в глазах от длинных колонок цифр. Элизабет отнесла это на счет того, что посреди ночи Ян разбудил ее, чтобы заняться любовью. Уже в третий раз она выводила итог длинной колонки расходов и в третий раз получала другую сумму. Она была так расстроена этим обстоятельством, что не заметила, как в комнату вошел Ян, и обнаружила его присутствие только тогда, когда он наклонился над ней и положил руки ей на плечи.

– Проблемы? – спросил он, целуя ее в макушку.

– Да, – ответила она, взглядывая на часы и понимая, что через несколько минут к Яну нагрянут деловые партнеры. Объяснив ему, в чем проблема, она стала торопливо собирать бумаги, чтобы очистить его стол.

– Ты представляешь, последние сорок пять минут я занималась тем, что складывала одни и те же четыре колонки, чтобы поделить их на восемнадцать слуг, которые работали раньше, и умножить на сорок, которые будут у нас теперь, и затем получившийся итог разделить на четыре квартала. Таким образом я смогла бы получить реальную стоимость содержания нашего возросшего штата. Но я даже не смогла сосчитать эти четыре несчастные колонки – у меня каждый раз получался разный результат. Завтра придется начать все сначала, – раздраженно закончила она, – и, похоже, у меня уйдет на это целая вечность. – Засунув листки с расчетами в книгу, Элизабет хотела захлопнуть ее, но Ян остановил ее руку.

– Какие там у тебя были цифры? – спокойно спросил он, с удивлением отметив рассерженное выражение ее лица.

– Вот эти колонки слева. Но это не имеет значения, я посчитаю завтра. –

Элизабет задвинула стул, уронила два листка бумаги и наклонилась, чтобы поднять их. Они залетели под подставку для ног, и, все больше раздражаясь, она копошилась под столом, пытаясь достать их.

– Триста шестьдесят четыре фунта, – услышала она над собой голос Яна.

– Прости? – сказала она, выныривая из-под стола с проклятыми листками.

Он нацарапал цифры на клочке бумаги.

– Триста шестьдесят четыре фунта.

– Не смейся надо мной, – с усталой улыбкой проговорила она. – Да и вообще,

– она поцеловала его в щеку, с удовольствием вдыхая запах его одеколона, – мне нравится делать расчеты. Просто сегодня я немного не выспалась, потому что…

мой муж разбудил меня среди ночи.

– Элизабет, – нерешительно начал Ян, – дело в том, что и… – Он замолчал и покачал головой, но, поскольку Шипли уже стоял в дверях, чтобы объявить о приходе посетителей, Элизабет не стала уточнять, что он хотел сказать.

До следующего утра.

Чтобы не занимать его кабинет и не нарушать график его работы, Элизабет расположилась с бумагами в библиотеке. Сегодня она чувствовала себя свежей и отдохнувшей, поэтому дело продвигалось хорошо, и примерно через час она получила и дважды перепроверила цифру, которую так безуспешно искала вчера.

Убедившись, что полученный итог составляет триста шестьдесят четыре фунта, она улыбнулась и попыталась вспомнить, какую цифру назвал вчера Ян. так и не вспомнив, она порылась в бумагах и наконец между страницами книги нашла клочок бумаги, на котором была написана полученная им цифра.

Элизабет долго переводила ошарашенный взгляд со своего листка на листок Яна, который бессознательно стиснула в руке. Триста шестьдесят четыре фунта.

Она не могла определить для себя чувство, которое при этом испытала, но тело ее охватила странная дрожь. В течение нескольких секунд он подсчитал итог, на который она потратила как минимум час.

Она все еще стояла с бумагами в руках, когда в библиотеку оглянул Ян, чтобы пригласить ее покататься верхом.

– Никак не получишь правильный ответ, дорогая, – сочувственно улыбнулся он, неверно истолковав причину ее настороженного взгляда.

– Нет, я уже сосчитала, – сказала Элизабет, и в голосе ее невольно прозвучало обвинение. Она подошла и протянула ему листки, которые держала в руках. – Но мне хотелось бы знать, – продолжила она, не отрывая от него взгляда, – как это ты получил ют же самый ответ в течение нескольких секунд.

Улыбка сползла с его лица, и он засунул руки в карманы, проигнорировав ее протянутую руку с листками бумаги.

– Этот ответ мне дать сложнее, чем тот, что я написал тебе вчера на бумажке….

– Ты действительно можешь это делать: считать такие цифры в уме? За одну секунду?

Он коротко кивнул. Элизабет продолжала с опаской смотреть на него, как на какое-то диковинное существо, и выражение его лица стало жестким. Холодным, отрывистым голосом он произнес:

– Я был бы тебе весьма признателен, если бы ты перестала смотреть на меня, как на ярмарочного урода.

Элизабет открыла рот, изумленная его резким тоном и словами.

– Я и не смотрю.

– Нет, смотришь, – так же резко возразил он. – Именно поэтому я и не хотел тебе говорить.

Элизабет наконец поняла, как она должна выглядеть со стороны, и в раскаянии подошла к мужу.

– Я не знаю, что ты подумал, глядя на меня, но я чувствовала только удивление и благоговение.

– От тебя я хочу чего угодно, только не благоговения, – натянуто ответил Ян, и Элизабет с запозданием поняла, что как бы ни было ему безразлично отношение окружающих, ее отношение было для него очень важным. Быстро сообразив, что он, по-видимому, уже достаточно настрадался от реакции людей на свои необычные способности, Элизабет в растерянности закусила губу, не зная, что сказать. Так ничего и не придумав, она искоса бросила на него лукавый взгляд и спросила: