Онлайн книга «Невеста войны. Против «псов-рыцарей»»
– Я тебя втрое старше, отцу твоему в отцы гожусь, потому, сынок, послушай меня. Не за Новгород сейчас прошу, за всю Русь. С юга Батыева рать налезает, а с запада немцы грозят. Псы-рыцари захватили псковские земли, уже и на Новгородчину долезли, Водскую пятину себе забрали. Следующий Новгород. Город только тебя в князья хочет, и звал обратно тебя. Это бояре переиначили, Андрея позвав. Как думаешь, что прежде делать? Александр ответил совершенно уверенно: – На Копорье идти, оттуда немцев выбить. Из Копорья они округу под собой держат. Больше всего владыке понравилось даже не согласие князя вернуться, а то, что он слушал и отвечал так, точно все сказанное для него не было новостью, значит, знал и раньше, значит, есть у него связь с городом, значит, не бросил он мыслями Новгород. Вечером, вернувшись в ложницу, Александр попрекнул жену: – Чего ж не вышла к гостям? Та фыркнула: – Гости! Кто их звал? – Ты что? – Не ходи, Саша. Так ведь хорошо живем, спокойно, сынок вон растет, да еще будут… Он попробовал объяснить, уже хорошо понимая, что бесполезно: – Сашенька, я не просто князь, я воин, мое место с дружиной. Княгиня поджала губки, раньше это действовало безотказно, но сейчас муж только вздохнул. Все же укладываясь, она чуть обиженно спросила: – Неужто пойдешь, Саша? – Пойду! – отрезал тот, отворачиваясь на бок. – Гордости у тебя нету! – вспыхнула княгиня и дождалась, назвал-таки ее дурой! От владыки не укрылось, что меж князьями разлад. Поинтересовался, Александр сначала ответил, что княгиня просто недужна, плохо беременность переносит, но потом честно рассказал, в чем размолвка. Спиридон вздохнул: – Ты, княже, не серчай на нее. Ее удел детей рожать да пестовать, не всем для мужей помощницами быть. Потом он показывал владыке, что успел сделать в Переславле. Подремонтировали, сколько смогли, церкви, освятили заново, чтоб духу в них поганого Батыева не осталось, стена крепостная новая выросла, куда крепче прежней, мост новый, пристань для лодок на Плещеевом озере, чтоб рыбакам не страдать… Это была, кроме монастыря и церквей, особая гордость Александра Ярославича. Он поспешил пристань не хуже новгородской сделать. Преуспел в том, леса вокруг столько, руби не вырубишь, потому не жалели. Богатая земля Переславльская, пожалуй, богаче Новгородской будет. Одно худо – стоит город вдали от дорог, закрылся, заслонился от остальных лесами. Князь вздыхал, не помогли те леса от Батыя заслониться, не спасут и от других набежников. Он твердо знал, что против охочих до чужих жизней и добра помогают только меч да умение биться. Снова зашел у них разговор о том, чем грозит нападение немцев и чем они страшнее даже татар. – Знаю, что Батыевы люди жгут и казнят почем зря всех, кто сопротивляется. Но они в веру свою не обращают. А для рыцарей все, кто не в их вере, поганые язычники, потому их или убить надо, или крестить по-своему. Александр вздохнул: – Знаю, что меня папа Григорий еретиком прозвал, велел первому голову рубить, если поймают. А хуже того, на костре жечь, как многих даже в Юрьеве и Копорье сжигали. – Вот того и боюсь. Тяжел гнет насилия над телом, а над душой еще тяжелее. Душу погубить, с чем человек останется? – Отче, позволь спросить? – Говори, сын мой. – Спиридон с лаской смотрел на молодого князя. Очень уж ему нравился Александр, если бы новгородцы сами не решили его заново просить на княжение, вышел бы на вече к вольному городу, сказал свое слово в защиту умного, хотя и молодого князя. – Новгород готов ополчение собрать, со шведами вон как со мной бился, а Псков что же? Неужто им немецкого кнута хочется? Что же они так под рыцарей выю гнут? – Тут не все так просто. Псков от немцев крайний, у них Юрьев под боком, все время помнить об этом приходится. Чуть что, мы пока дойдем, а немцы тут как тут. Есть такие во Пскове, кто лучше миром с немчурой жить стремиться, чем рать держать. В том плохого нет, если бы на том и кончилось. Но не понимают глупые, что немец долго разговоры говорить не станет, немного погодя город под себя возьмет, тогда и взвоют. – Так что же, Псков рыцарям отдавать? Над куполами собора с карканьем кружили вороны. Недолюбливал князь ворон, и чего им просто не летается? Казалось, бесконечное карканье предвещает какую-то беду. Архиепископ тоже поморщился на галдящих птиц: – Вот разорались! Псков рыцарям отдавать нельзя, следующим Новгород будет. Александр успел вставить: – Ну уж этого им не видать! – Хорошо бы, – усмехнулся Спиридон. – Но начинать, ты прав, с Копорья нужно. Сначала Новгородские пятины освободить. Водскую волость вернешь, потом можно и за остальное браться. Вороны угомонились, но стоило отойти, как разорались снова. Долго засиживаться в Переславле не стали, так можно и в распутицу попасть. Тем более сначала отправились во Владимир-на-Клязьме. Вот Владимир оправился от беды быстрее, чем даже Переславль, понятно, здесь великий князь Ярослав Всеволодович живет. Великий князь встретил строго, просьбе усмехнулся: – Давно ли мне грамоту слали, чтоб не судил и судей не давал? Архиепископ попросил примирительно: – Не серчай, князь, на новгородцев. Виноваты, в том и каемся. Челом бьем, отправить княжить Александра Ярославича. – Его гнали? Его и просите! А князя Андрея Ярославича прочь погоните? Он перед вами в чем провинился? Трудный вопрос задал великий князь Владимирский, очень трудный. Хотят новгородцы Александра Ярославича, а княжит его брат. – Князю Андрею Ярославичу мы уж сами объясним, он поймет. Не обидим князя. Ярослав Всеволодович повел рукой: – Александр, тебе решать. Тот чуть задумался. Ждали новгородцы, несколько дней назад свою просьбу сказали князю, согласился, если отец не против, а теперь вдруг передумал. Вон как размышляет… – В Новгороде князь Андрей Ярославич. Если ему будет нужна помощь, я помогу. А нет, так домой вернусь. Ему совсем не нравилось, что придется отбирать власть у брата, хотелось только помочь Новгороду. Конечно, князь Андрей обиделся и на новгородцев, и на отца, и на брата, который такой замечательный, что его требуют на княжение. Как ни старался отец, великий князь Ярослав Всеволодович, чтобы не было у одного сына обиды на другого, не вышло. Эта обида через много лет принесет беду Руси, приведя на нее Неврюеву рать. – Жену с собой ли возьмешь, или у нас оставишь? Не успел князь Александр ответить, как новгородцы вдруг вспомнили: |