Онлайн книга «Невеста войны. Спасти Батыя!»
– Зачем ты это сделал? – А что я должен был делать, наблюдать, как тебя насилуют, продают на невольничьем рынке, убивают? Что? Я вспомнила эффектную Сильвию с ее мощным бюстом и хмыкнула, надо же догадаться! – Но… почему женщина? – Потому что мужчине ты бы не позволила себя опекать, ведь не доверяла же Кариму. – Он не догадывался? – Неужели стал бы за мной ухаживать? Знаешь, он ведь жениться предлагал, пришлось напоминать о драконе. Жаль Карима… Я тоже вздохнула, действительно жаль. – А зачем такие формы? – Бюст размером с два арбуза напрочь отбивает у окружающих способность замечать остальное. Это ты легко можешь выдавать себя за парнишку, мне изображать даму, как помнишь, было сложно. Я помнила. Сильвия была жуткой недотепой во всем, что касалось дамских штучек, словно она действительно мужик в юбке. Хотя, какая там юбка, юбки как раз не было. – Нет, я все равно тебя убью! Вятич рассмеялся, уткнувшись мне в волосы: – Согласен, но только дома. Федька ждет. – А как мы туда попадем? Я с ужасом вспомнила, что мы посреди степи далеко от любого человеческого жилья и без лошадей. – Ну, ты же обещала, что обязательно дойдем. Причем обещала слабой женщине. – Ха! Слабая она! А как мужиков раскидывать и коней одним ударом опрокидывать? Глаза мужа смеялись. – Пойдем, пойдем, героиня. Вставай. – Я еще чуть посижу, ноги не держат. – Пойдем, Настя, нам до темноты надо добраться до колодца, иначе действительно погибнем. Он помог мне подняться, мы собрали оружие, оно сейчас после воды самое нужное, и вдруг встал вопрос, куда идти. Я ткнула в одну сторону: – Туда! Вятич покачал головой: «Нет» – и направился в другую. Во мне взыграло упрямство: – Нет, туда. А в ту сторону не пойду. – Не пойдешь? – Не пойду! Муж церемониться со мной не стал, просто перехватил поперек туловища и потащил, как кутенка. Некоторое время я брыкалась, потом сдалась: – Ладно, будь по-твоему, отпусти, я сама. Он отпустил и просто продолжил движение, я заковыляла следом: – А почему мы идем туда? – Колодец там. – Откуда ты знаешь? Глупый вопрос тому, кто столько может. – Топай, топай, нам еще далеко. Мы успели дотемна к колодцу, хотя далось это нелегко. Зато с каким удовольствием я пила и плескалась, хотя вода и не была особенно вкусной, все же степь. У колодца жил один-единственный дедок, он был глухой, как пень, но старательно кивал в ответ на все вопросы. Как объяснялся с ним Вятич, не знаю, я в это время мылась, но довольно скоро от костерка запахло вареным мясом. Видно, дедок моему супругу поверил, хотя я бы на его месте не стала. Рассуждая здраво, вид двух притащившихся невесть откуда безлошадных мог скорее испугать, чем внушить доверие. Но я настолько устала, что размышлять об этом была попросту не способна. Поверил и поверил, слава богу. – Вятич, а он нам не может верблюда продать? У меня в поясе деньги есть зашитые… – Ну-ка, дай. Я отдала пояс, но смотреть, как будут торговаться, не стала, уж очень хотелось спать. Укладываясь на узком жестком ложе, я бормотала: – Завтра утром… с рассветом… чтобы больше пройти… Вятич погладил меня по головке, как маленькую, поцеловал в темечко: – Обязательно… Спи, воительница… Я не видела, как монеты из моего пояса легли на небольшой дастархан в юрте старика. Этого ему могло хватить до конца жизни… Одного ощущения мягкой постели под боком хватило, чтобы понять: я дома! Вот это да! Мне что, все приключение с Каракорумом и Вятичем в роли Сильвии приснилось, что ли?! Но, скосив глаза в сторону, я увидела на лавке арбалет и все поняла. Он всегда перемещал меня во сне. Может, вживую это было зрелищем не для слабонервных, а я девушка впечатлительная? Вятич спал рядом, я осторожненько поднялась и, накинув на плечи большой плат, решила отправиться к Федьке. Рассвет только занимался, в комнате было еще не слишком светло. Вроде не скрипела, шла на цыпочках, но уже у двери остановил голос Вятича: – Федя спит, не буди. – Я только посмотрю. Он хмыкнул в ответ. Сын действительно спал, сладко раскинув руки и сосредоточенно сопя. Федя… Федечка… как мне тебя не хватало все эти месяцы! Я старалась не вспоминать, чтобы не было невыносимо больно, но иногда это не удавалось, особенно если видела мальчика такого же возраста и светловолосого. Тогда на глазах невольно появлялись слезы, а к горлу подкатывал комок, мешавший дышать. Когда я вошла, тревожно вскинулся его воспитатель Карислав, жестом показала, что все в порядке, он лег, но внимательно следил за мной. Они с Вятичем не одобряли мои телячьи нежности, парень уже мечом биться учится, а я все с ласками пристаю. Сын спросонья пробормотал: «Мама» – и отвернулся на другой бок. Старательно подоткнув одеяло, я отправилась обратно. – Проверила? – Как он тут без меня? – А что без тебя? Не вздумай спросить, для всех ты вчера легла спать, а сегодня встала. Никакого Каракорума. Я не поверила своим ушам: – Что?! Ты хочешь сказать… – Не кричи, весь дом разбудишь. И иди сюда, я тебе все объясню. – Ты хочешь сказать, что все это мне приснилось? Или ты меня так проучил, чтобы не была слишком самостоятельной? – Нет, оно было, но мы вернулись обратно к началу. – Голос у мужа твердый, даже жесткий. – Если хочешь повторить, можно повторить, но результат будет тот же – Гуюка убьют. – Но почему, Вятич? Почему его нельзя оставить в живых, ведь тогда монголы схлестнулись бы между собой, и нам было бы легче. – Он слишком многим мешал. Так лучше для всех, в том числе и для него. Он одинок, в заносчивости или еще почему растерял друзей, обидел жену, всех, а одинокому в клубке змей не место. Я улеглась и некоторое время молчала. – Вятич, а историю вообще можно менять или это решается без нас? Я пыталась, но ничего не получалось. Рязань пала, Козельск сожгли… – Но ведь и на Неве шведов с датчанами побили, и рыцарей на Чудском озере тоже. – Ты хочешь сказать, что там и наша заслуга? |