Онлайн книга «Елена Прекрасная. Красота губит мир»
|
– Я сделаю все, что смогу. Ты знаешь, у меня есть сестра Кассандра, которая пророчествует. Она твердит, что Троя погибнет из-за Елены. Менелай, хочешь, я выкраду твою жену, чтобы этого не случилось? Тот помотал головой: – Нет. Троянцы должны вернуть не только Елену, но и все похищенное, без этого я не смогу вернуться в Элладу. Гектор сжал кулаки: – Парис глуп! Неужели ему мало было золота Илиона, чтобы позариться еще и на твое?! – А красивых женщин в Илионе мало? – Менелай, мы должны сделать все, чтобы не допустить этой войны. Ослабнет Илион, ослабнет Троада, но ослабнут и царства Эллады. Мы все можем стать добычей других. Троаду подчинят хетты, а Арголида станет подвластна Криту… – Гектор, ты единственный, с кем мне хотелось бы иметь дело в семействе Приама, единственный разумный. Постарайся убедить Приама, что Елену необходимо вернуть и все украденное тоже, чтобы я смог возвратиться в Спарту и открыто сказать об этом. Эти требования справедливы, если этого не будет сделано, я тоже приду под стены Трои со своими воинами. Пойми меня правильно, я не угрожаю, но по-другому поступить не смогу. – Ты прав, за глупость и блуд одних будут отвечать другие. Я постараюсь помочь нам всем… И думаю, мой отец столь же мудр и справедлив. – Гектор, я бы очень не хотел воевать против тебя, но я Артрид, и если останусь обесчещенным, то буду мстить вместе со своим братом и остальными ахейцами. Иногда требования чести сильнее доводов разума. Постарайся убедить своих родственников не превращать меня во врага… Гектор только кивнул. Кто бы мог подумать, что простой поход в дом свекра станет для Лаодики судьбоносным? Муж Лаодики Геликаон был сыном того самого старейшины Илиона Антенора, о пребывании в доме которого необычных гостей говорил отцу Гектор. Антенор решил действовать с разных сторон. Он договорился о встрече Менелая и Гектора, но вспомнил, что сноха Лаодика – единственная из женщин, кто хоть как-то разговаривает с Еленой во дворце, остальные шарахались, как от зачумленной. Может, Лаодике удалось бы убедить Елену тихо уехать вместе с мужем, чтобы не доводить до ссоры? Для этого Антенор попросил привести супругу к ним в дом. Вот там и увидели друг дружку Лаодика и Акамант! Ахеец смотрел и не мог поверить глазам: это была женщина, ради которой он готов и сам совершить глупость, за которую костерил Париса! Она тоже смотрела откровенным взглядом не в силах справиться с собой. Влюбленные не заметили внимания мужа, Геликаон грустно наблюдал за этим переглядом. Лаодика была словно во сне. Она обещала поговорить с Еленой, только не представляла, как будет это делать! Убеждать спартанскую царицу в обязательности возвращения к мужу, притом что самой больше всего на свете хочется сбежать с чужим мужчиной?! Сердце женщины готово разорваться, она едва сдерживала слезы и была словно в лихорадке. Геликаон делал вид, что ничего не замечает… Елена изумленно смотрела на дочь Приама, с той явно происходило что-то удивительное, глаза лихорадочно горели, дыхание сбилось… – Ты не влюбилась ли, Лаодика? Та лишь закрыла лицо руками. – А как же муж? – Геликаон… он очень хороший, добрый. Я его… люблю… по-своему. Нет! – вдруг замотала головой Лаодика. – Я лгу, я его не люблю! Просто верна, потому что жена, просто хорошо отношусь, потому что он муж. Что мне делать, Елена?! Я и хочу Акаманта, и боюсь этого желания больше, чем гнева мужа и всех остальных. – Чего ты больше боишься, быть осужденной окружающими или собственного сердца? – Себя самой… мне нельзя его видеть, я не справлюсь со своим сердцем. – А нужно ли? Знаешь, я ведь бросила вызов Афродите, кричала, что обойдусь без любви. – Елена развела руками, грустно усмехнувшись. – Теперь я никого не люблю и никто не любит меня. – Нет, тебя любит Парис, все вокруг. – Ты не хуже меня знаешь, что это не так. Парису я дорога как приз, им самим раздобытый, а остальные восхищаются красотой и осуждают. – А муж? Менелай прибыл, чтобы тебя вернуть. – Менелай мне никогда не простит этого побега, он предупреждал… Но что мы обо мне, давай лучше о тебе. Чем тебя привлек Акамант? – Он сказал, что я самая красивая, даже красивей… – Лаодика осеклась, но Елена все поняла и сама рассмеялась: – Чем я? – Он просто тебя не видел. – Видел, Лаодика, но ты для него красивее, потому что он влюблен. – Ты думаешь? – Глаза у девушки загорелись надеждой. – Конечно, я помогу тебе встретиться с ним, чтобы ты сама услышала слова любви… Эту фразу Елены услышал вошедший Парис. Лаодика ойкнула, с ужасом глядя на брата. Елена улыбнулась ей: – Не бойся Париса, он знает, что такое любовь. Глядя вслед убегающей сестре, Парис нахмурился: – Говорят, на нее так глазел этот ахеец Акамант! – Так же, как ты на меня в Спарте. – Вот этого я и боюсь. – Чего? Того, что Акамант сманит Лаодику, как ты меня? – Ты с ума сошла, помогать в таком деле Лаодике?! Своей судьбы мало? Хочешь, чтобы и Лаодика жила так же, не имея права вернуться домой и прямо смотреть людям в глаза? Ты хоть понимаешь, что это за поступок – бежать от мужа к любовнику? Как назовут такую женщину? Парис замер, наткнувшись на взгляд Елены. – Ты о ком сейчас, Парис? Обо мне? – Да нет, я так… Приам ни за что не простит дочь за такой поступок. – Почему? Он же простил меня. – Ну, ты это ты… А Лаодика дочь царя Трои Приама, и она должна быть честной! Елена замерла. Вот он все и сказал. Как бы ни восхищались ее красотой в Трое, как бы ни приветствовали, но осуждали. Для всех она прежде всего даже не красавица, а неверная жена, сбежавшая от мужа с любовником! Даже для самого Париса. Потому и хвалится перед приятелями. Мелькнула мысль, что Гектору никогда бы не пришло в голову хвалиться Андромахой. Но верная себе, Елена тут же эту мысль отбросила, чем тут хвалиться? Стройная, сильная, и все? Было бы чем, хвалился бы. Париса позвали, и он ушел, а мысли Елены все вертелись вокруг этого разговора. Ее осуждают… Как могут эти людишки осуждать ее, спартанскую царицу, самую красивую женщину?! Да не осуждают, а завидуют! Мужчины просто завидуют Парису, что она предпочла его, а женщины, понятно, самой Елене, у кого еще такие глаза, такая шея, такая грудь… и все остальное? И из зависти делают вид, что они лучше. Чем лучше-то? Как могут говорить о недостойности ее поведения те, кто сам такого не испытал? И вдруг Елене очень захотелось, чтобы и Лаодика тоже утонула в любовных объятиях, чтобы тоже бросила мужа и бежала с тем, от кого потеряла голову! Вот тогда ни один человек во дворце Приама не сможет кинуть в сторону самой Елены осуждающий взгляд. Лаодику считают образцом верности и чести, выше только недоступная Андромаха, но та такая строгая… |