Онлайн книга «Клеопатра»
|
– Рада видеть тебя, Теренция. Как твое здоровье? – Хочешь знать, не собираюсь ли я в ближайшее время оставить Цицерону наследство, чтобы он мог и дальше проматывать его со своими глупыми болтунамиписаками? Не дождетесь, я еще переживу вас всех! Знать бы Теренции, как она права, она действительно переживет всех собравшихся в атриуме женщин и умрет на сто третьем году жизни! Сервилия улыбнулась, иногда она не могла понять, у кого из двух супругов – Цицерона или Теренции – более язвительный язык. Но дома Теренция совершенно подавляла мужа, тот вынужден был подчиняться, потому что постоянно был в долгах и жил на деньги супруги. Интересно, как теперь, ведь ему пришлось вернуть все приданое Теренции, а к тому же молодая жена требует немалых расходов. Спросить у разведенной Теренции невозможно, та хоть и знает все о делах бывшего мужа, болтать об этом в присутствии чужих никогда не станет. Но у пришедшей матроны была другая тема для разговора: – Вы видели эту египетскую куклу? С появлением громогласной Теренции в малом атриуме стало слишком тесно, и Сервилия предложила перейти в триклиний, тем более, слуги уже приготовили обед. – Все скромно, не обессудьте, но, полагаю, не одним мужчинам приятней вести беседы за трапезой. В отличие от мужского, женское общество предпочитало располагаться на стульях, скамьях и в креслах, не слишкомто удобно есть лежа, да и всех лиц не увидишь. Стоило рассесться, как Теренция снова начала громким голосом: – Так я спрашиваю, вы видели эту египтянку?! На правах хозяйки и старшей из остальных женщин ответила Сервилия: – Я не была на форуме, слишком много чести, а вот Юния и Клавдия случайно оказались там и до сих пор не могут прийти в себя. – Случайно там не было никого, уверяю вас! Ну что за женщина! Если Цицерон своим языком с легкостью наживал себе врагов среди мужчин, то его бывшая супруга делала то же среди женщин. Юния натянуто улыбнулась. – Я тоже ходила смотреть на заморское чудо, – загремела Теренция, – и нисколько этого не стыжусь. Могу сказать одно – более богатого триумфа я не видела! Не знаю, что там у нее в голове, но показать эту голову египетская царица сумела. Рим долго будет помнить ее появление! Теперь загалдели уже все. Оказалось, что матроны либо сумели посмотреть сами, либо отправляли на форум доверенных служанок и тоже не находили слов, чтобы достойно описать увиденное. Столько роскоши! И это когда в Риме принят закон против нее! – А что ей наши законы? Говорят, в Александрии даже их маяк покрыт листовым золотом… Теренция повернулась к Валерии: – Это еще зачем?! Та чуть смутилась, но упрямо мотнула головкой: – Ночью морякам помогает свет костра, а днем блеск золота. Чуть подумав, Теренция расхохоталась: – Да! Приманивает в Александрию всех глупцов. – И тут же совершенно серьезно, даже мрачно добавила: – Я была в Александрии в молодости. Это огромный, красивый город, что бы мы, римляне, ни говорили о нем! Великий Александр все делал как великий, и этот город тоже. Рим покажется египтянке тесным и захудалым. – Вот еще! – фыркнула Юния. – Большой не значит величественный. – Девочка, там один дворцовый квартал Брухейон как весь наш центр Рима. И улицы прямые и широкие, хоть квадригами езди. Женщины ахнули: – Не может быть! – Может! И маяк действительно одно из чудес света, отовсюду видно, никакого золота не нужно. – Я слышала, что у них все огромное – какието гробницы, статуи… – робко поинтересовалась Клавдия. – Гробниц не видела, врать не буду, хотя слышала, что огромные, а вот статуи и правда огромные, даже в Александрии. Если честно, то собравшихся женщин куда больше интересовала сама египетская царица, чем какието статуи и гробницы. – А царицу ты там видела, когда бывала? Теренция громыхнула в ответ: – Ты глупа, Клавдия! Сколько лет мне, и сколько ей! Ее, небось, и на свете не было, когда я была девушкой. Ты вон спроси Сервилию, она видела египтянку девочкой, когда та приезжала с отцом сюда. Все головы повернулись в сторону хозяйки дома. Та пожала плечами: – Видела, но не помню. Какоето бесцветное создание и отецмузыкант. – Кто?! – Ее отец любил играть на дудочке, поэтому был прозван погречески Авлетом – Дудочником, – пояснила Теренция. – Царь и музыкант? – Что вы хотите, это же Египет. – А… они не людоеды? – осторожно поинтересовалась Клавдия. Теренция от души расхохоталась: – Александрия эллинский город, там Мусейон, библиотека, есть все, что в приличных городах. Только распутный… – Неудивительно, даже сам царь называл себя Дионисом. Каждая из сидевших подумала о том, что распутства хватает и в Риме, но то, что простительно великому Риму, не простительно никому другому, для этого надо быть Римом! Клеопатре еще долго перемывали косточки не только в этом доме, но и во множестве других. Марк Брут и Кассий тоже говорили о приезде египетской царицы, но их меньше всего интересовало распутство Александрии и игра на флейте отца Клеопатры. Эти двое обсуждали продемонстрированную силу. – К чему Цезарь разрешил царице привезти свои колесницы и даже показать их при въезде в Город, словно она военачальник, а не женщина? – Я думаю, Марк, это демонстрация объединенных возможностей. Если сложить вместе армии Рима и Египта, с ними не сможет справиться никто, в том числе и Парфия. Египетские колесницы и их лучники лучшие в мире, это всем известно. Цезарианцы рассказывали, какой испытали ужас, увидев острые клинки, прикрепленные к колесам таких же колесниц, когда воевали с Юбой. Не будь боги на стороне Цезаря, от его армии остались бы лишь покромсанные клочья! – Ты думаешь, поход на Парфию? – Конечно, ведь гибель Красса осталась неотомщенной. Но это дело будущего, у Цезаря слишком много дел в Риме, чтобы кудато собираться. Марк сделал знак рабу, чтобы тот наполнил чаши вином. И он, и Кассий разбавили напиток. – У тебя хорошее фалернское. – Да, в прошлом году был неплохой урожай. Смешно, скоро праздник урожая, а гроздья только начали наливаться соком. Наш календарь явно спешит… – Неудивительно, столько лет его не подновляли. Всем не до нормальной жизни, воюют за власть. – Скажи, наступит ли когданибудь время, когда люди поймут, что лучше Республики и выборной власти, в которую приходят, чтобы не обогащаться, а служить, нет?! |