Онлайн книга «Они поклялись победить»
|
– Время 15.40. На площади работы почти завершены; предлагаю выпить по последней за прекращение войны и на этом разойтись. Тем более что оговоренное время перемирия заканчивается. – Взглянул на Жураева: – Сан Саныч! Давай! Заместитель командира полка разлил коньяк. Все выпили. Офицеры пожали руку Тариеву. Тот улыбнулся, но как-то печально: – Благодарю за прием, за обеспечение проведения мероприятий. Прощайте! – Ну почему «прощайте»? – возразил Юрченков. – Лучше до свидания. Даст бог, еще увидимся. – Вряд ли! Желаю вам выжить в этом безумии. Он резко повернулся и вышел в коридор, где его ждал сержант 9-й роты. А ровно в 16.00 опустела привокзальная площадь. Все тела были убраны; из вагонеток, что продолжали стоять на путях, трупы солдат и офицеров мотострелковых батальонов, разбитых на площади перед Новым годом, перегрузили в машину. Увезли в парк. В 16.10 Голубятников вызвал на КНП командира 9-й роты капитана Боревича: – Как проходила эвакуация? – Это было нечто! – Что ты имеешь в виду? – Объясню, как только бойцы уйдут… Солдаты-связисты в это время убирались в помещении. – Пусть занимаются своим делом, выйдем в коридор, – сказал Голубятников. В коридоре комбат спросил: – Ну и что ты имеешь в виду под фразой «это было нечто»? – То, как работали наши и чеченцы. – А что, эвакуация одних сильно отличалась от эвакуации других? – Не в этом дело, товарищ подполковник. – Так в чем? – В общем, что меня поразило, так это то, что в течение почти четырех часов наши бойцы работали рядом с чеченами. Иногда наши трупы из БМД вытаскивали, а духи своего из-под днища этой же бээмдэшки тянули. Ну, в метре друг от друга. – И что? – Жуткая картина. Духи на наших смотрели с ненавистью; впрочем, и наши особой доброжелательности не проявляли. Думал, не дай бог один другого зацепит, это ж какая резня началась бы? И мы не смогли бы ничего сделать. А главное, работали в тишине. Молча… Хорошо, что все закончилось. Мы духам со двора вынесли пять трупов, они приняли, опять же молча и с ненавистью. Но и наших двух из танка вытащили, рядом с «коробкой» положили. В следующий раз эвакуационные группы надо разводить. – Следующего раза не будет, – сказал Голубятников. – Войска все подходят и подходят. До наступления остались считаные дни. – Но Чечня, командир, это не только Грозный… – В горах, Саша, совсем другая война будет. – Тоже верно. – Возьми закуски, коньячку. – Закуску возьму, а коньячок у меня и свой имеется. – Откуда? – Оттуда, откуда и у вас. – И частенько прикладываетесь? – Перед тем как пожрать. Иначе кусок в горло не лезет. – Ладно, ступай! Наблюдение за подступами к позициям продолжать круглосуточно. Не думаю, что духи отказались от намерений сбить нас с позиций. – Плевать на их намерения. А наблюдение ведется. Сейчас, когда Кошерев третий дом взял, полегче стало. По крайней мере левый фланг прикрыт. – Ступай! Связь со мной по необходимости. – Есть. Боревич ушел, но на связь тут же вышел командир разведывательной роты капитан Телинский, позвонивший по линии проводной связи. Голубятников снял трубку полевого телефона ТАИ-57: – Да, Миша. – К нам опять гость! – Кто такой? – Мужик какой-то в гражданке, средних лет. – Ему-то какого хрена надо? – А я знаю? Кричит, просит пропустить. Он на открытой местности. Может, завалить? Или шугануть… – Ладно, сегодня день перемирия, пропусти; но пусть у дома разденется. Убедись, что этот мужик не облеплен взрывчаткой. – Понял! Далее, как всегда, через 9-ю роту на КНП? Подумав, Голубятников ответил: – Нет! Передай Боревичу, пусть мужика доставят к командному пункту 8-й роты. Там с ним поговорю. Буквально через пять-семь минут старший лейтенант Стрельцов доложил, что к его КП бойцы 9-й роты доставили чеченца лет сорока. Тот желает говорить с командиром батальона. – Иду к тебе! – ответил Святослав. Командир батальона прошел до здания размещения командного пункта 8-й парашютно-десантной роты к соседнему зданию. Снайперы с водонапорной башни огня не открыли: либо цели не видели, либо не имели приказа возобновить обстрел после перемирия. А может, Тариев своей властью запретил им вести огонь. Как бы то ни было, но комбат прошел до КП 8-й роты без проблем. У здания его встретил и. о. командира роты старший лейтенант Стрельцов с солдатом. В стороне стоял интеллигентного вида мужчина. Стрельцов козырнул, указал на мужика: – Вот он, гость наш очередной! Боревич звонил, сказал, что ни оружия, ни взрывчатки при нем нет. Я перепроверил, гость «чист». Но со мной разговаривать не стал. – Ладно! Комбат подошел к чеченцу, спросил: – Кто вы и что вам надо? – Извините, а вы и есть комбат? – Я задал вопрос. – Понимаю. Фамилии своей по понятной причине назвать не могу, скажу, что в прошлом служил в милиции, в звании майора. Я никогда не признавал власть Дудаева, принесшего чеченскому народу только горе. – Очень приятно! Но что вам от меня надо? – Я могу показать, где находятся позиции дудаевцев, что штурмуют вокзал, а также места рассредоточения других отрядов, в том числе состоящих из наемников. – Нам все это известно, – спокойно ответил Голубятников. – То, что могу показать я, вам не может быть известно. – И тем не менее данная информация не представляет для меня никакого интереса. – Поймите, подполковник, я хочу тоже воевать против банд Дудаева. Дайте мне группу десантников, и я проведу ее в любую часть Грозного. Мы сможем и разведку провести, и удар по боевикам нанести. – Мы в подобных услугах не нуждаемся, – ответил комбат. – Желание сражаться с дудаевцами похвально, но лучше вам не проявлять ненужной инициативы и сидеть дома или в каком-либо укрытии. Мы сами разберемся с противником. Для этого мы здесь и находимся. Можете идти; вопрос, как дойдете один. Сопровождения я вам дать не могу, а боевики вряд ли пропустят, не узнав, зачем вы ходили на наши позиции. Бывший майор милиции недовольно проговорил: – Я-то дойду, недалеко отсюда живу, и жилище мое не пострадало. А вот вы совершаете ошибку, отталкивая от себя людей, готовых помочь вам. |