Онлайн книга «Последний бой комбата»
|
– Ну, гляди, Шульгин... Ты мне за прикрытие моста головой ответишь! У командира батареи отлегло от сердца. Он знал, как крут бывает комбат, несмотря на его кажущуюся доброжелательность. – Так точно, товарищ подполковник, отвечу! – Ступай, гусар, и смотри, чтобы ни капли больше! Старший лейтенант Шульгин вылез из КШМ. – Я и не заметил, что Шульгин приложился, – сказал начальник штаба. – Я тоже, вот только запашок был от него. – Это от вынужденного безделья. – Да, офицеры в батарее боевые, отчаянные, в огонь и воду пойдут без всяких сомнений и драться будут до последнего – а мы их в тылу держим. Да и наш Шуманов под стать Шульгину и Рыбину... Ладно! Задачу они, понятно, выполнят, в этом я уверен, но и промолчать не мог. Пусть знают, что попали на крючок. Злее воевать будут. Так, что у нас по прибрежному кварталу? И тут, словно услышав на расстоянии слова комбата, на связь вышел командир разведроты капитан Телинский: – Докладываю: разведка обнаружила несколько небольших опорных пунктов противника; замечены мелкие, по три-четыре человека, мечущиеся по «зеленке» ближе к реке группы. Готов к штурму прибрежного квартала. – Вперед! – приказал Голубятников. Он взглянул на часы. 10.30. Разведчики работали строго по графику. Минуты две стояла тишина, затем вся северо-западная прибрежная зона взорвалась автоматными очередями, разрывами ручных гранат, выстрелами гранатометов. – Похоже, разведка встретила серьезное сопротивление, – прокомментировал Кувшинин. – Ты по интенсивности стрельбы судишь? – Ну да... – Так это больше седьмая рота шумит. Она прикрывает разведку, вот и бьет изо всех стволов по участкам перед наступающей разведротой. Стрельба у реки стихла так же неожиданно, как и началась. Только отдельные очереди и разрывы гранат свидетельствовали о том, что бой еще продолжался. Но недолго. В 11.50 на связь вышел командир разведроты. – Докладываю: рота поставленную задачу выполнила. Противник, удерживавший прибрежный квартал, уничтожен. – Но я продолжаю слышать стрельбу на твоем направлении... – Это два боевика отстреливаются в сарае у реки. С минуты на минуту и с ними будет покончено. И действительно, через минуту стрельба со стороны реки стихла. – Что с мостом? – спросил Голубятников. – А вот с мостом проблема. Разрушен мост. – Подорван боевиками? – Нет, похоже на то, что в него угодила бомба. Характерные от попадания авиабомбы разрушения. – Что за разрушения? – Прямо посредине провал, обрушение конструкций. Вдоль перил по одному, по двое еще пройти можно – пешком, я имею в виду. Техника не пройдет. – Ты сейчас где находишься? – Как раз в крайнем доме первой береговой линии, непосредственно у моста. – Я иду к тебе! – Будьте осторожны. С той стороны в укрытиях наверняка затаились снайперы. – Повторяю, иду к тебе! Комбат взял автомат. Поднялся и сержант Выдрин, собирая радиостанцию. – Отставить! – сказал Голубятников. – Ты остаешься здесь, держишь связь с полком, я скоро буду! Комбат в сопровождении двух бойцов седьмой роты двинулся по району. До указанного Телинским дома добрался без приключений. И только возле самого здания в яблоню ударила пуля снайпера с того берега. Комбат заскочил в дом и прошел в большую комнату, где находился Телинский. – Откуда виден мост? Капитан показал на проем окна. – Вот отсюда он просматривается хорошо. Только через триплекс, товарищ подполковник. – Понятно, что не через телескоп. Комбат приник к триплексу. Смотрел на мост около минуты, потом отошел за стену. – Да! Мост для переброски войск непригоден. Не понимаю, за каким хреном авиация бомбила мосты, дороги, эстакады, зная, что город будут занимать войска? – Вы у меня спрашиваете? – Нет, Миша, не у тебя... Так, передавай команду своим занять оборону квартала, организовать караульную службу и особенно внимательно следить за противоположным берегом – за районом, который придется занимать твоей роте. – Это все уже выполняется. Вопрос, как будем переходить на ту сторону? Вброд невозможно, глубоко и течение сильное; понтонов, как я понимаю, нам никто не подкинет, а по мосту нельзя – всех бойцов на нем оставим. – Решим! Найдем выход. – Комбат повернулся к связисту Телинского, находившемуся в доме: – Связь с седьмой ротой! Солдат вызвал капитана Лоскунова. – Я – Аркан! Выдвигайся к ДК, меняй соседей. Замену провести быстро, без проволочек, и тут же выделить личный состав для прикрытия действий Рыбака. Уточнив Телинскому задачу, комбат вернулся к КШМ. Поднявшись на борт командно-штабной машины, приказал Выдрину: – Срочно связь с командиром полка! – Что, занял плацдарм по всему западному берегу? – сразу же поинтересовался Бортнов и разочарованно протянул, как только услышал от комбата, что тот едва успел разобраться с первым районом: – Медленно, Голубятников, очень медленно. – Как можем! – Что с мостом? – А вот с мостом очень большая проблема. – В чем дело? И не говори, что по ходу действий батальона «духи» смогли взорвать его. – Нет, «духов» мы к нему не подпустили. – Так в чем же дело? – Мост разрушен в результате попадания авиационной бомбы. – Что? Как бомбы? – Вот так. Наша доблестная авиация вывела его из строя. – Ну, твою мать!.. – Я одного не пойму. Если авиация разрушила мост, а летчики, бомбившие район, этого не заметить не могли, более того, скорее специально били по мосту, а значит, зафиксировали попадание в цель, – то почему об этом не известно нашему командованию? – Как же меня все задолбало! Хрен его знает, почему мы не знаем, что мост разрушен. Я знаю другое: этот мост до сих пор является стратегически важным объектом, через который планируется переброска крупных армейских частей. И еще я знаю, что твой батальон захватывает плацдарм, имея главной целью установление полного контроля над мостом и обеспечение переброски по нему войск. А теперь все планы летят к чертям собачьим. Как это назвать, если не скотством? Командир полка крепко выругался. Голубятников впервые слышал, чтобы полковник Бортнов так матерился. Немного успокоившись, тот спросил: – Насколько сильно разрушен мост? Вы-то его использовать можете? |