Онлайн книга «Приказано совершить подвиг»
|
– О чем писать-то, Миша? О том, что здесь происходит? Пусть лучше не знает, в какое пекло мы попали. – Так о штурме Грозного наверняка все телеканалы сообщают. – Пусть сообщают. Ты у нас хоть одного телевизионщика видел? То-то же! Они все больше по окраинам шарахаются да по штабам. То, что в реалии происходит, не снимают. По крайней мере, здесь. А ведь у нас бои каждый день. И нечего Натахе знать, что я сижу в этой долбаной поликлинике, что рядом с ДГБ, который в ближайшее время нам предстоит брать. Пусть уж думает, что и я где-нибудь на подступах, в оцеплении города отсиживаюсь. – Поэтому и не пишешь ей? – Поэтому и не пишу. Соврать не могу, а правды ей знать ни к чему. Пусть другие врут. – А я бы написал. Чтобы знала, какой у нее героический жених. – Скажешь тоже, героический! Тут все герои. Сколько духи ни пытались сбить нас с плацдарма, ничего у них не вышло. А сейчас мы готовимся выбить их из ДГБ. И кто воюет, Миша? Вчерашние пацаны против натасканных рексов Дудаева. – Нам с офицерами повезло. Возьми вон замполита батальона. Целый майор, а надо, и взводом пошел командовать. А особист? Ему бы вообще где-нибудь на КП полка отсиживаться, а он тоже со всеми. Или Юрченков… Подполковник, начальник штаба полка, а отбивался от духов вместе с рядовыми бойцами. Не прятался за их спинами, а, наоборот, старался на себя боевиков выманить. Ребята-ставропольцы рассказывали, как он валил духов прямо из окна, не укрываясь. И за Лукриным в «зеленку» ходил, будто без него кто другой не мог сходить. Приказал бы, и все – а он сам пошел. – Ты прав на все сто, Миша. – Вот и я о том же… Погоди-ка… – Чего? – не понял Шохин. – Что-то, Толян, мне не нравится какое-то движение у входа в северное крыло. – Что за движение? – Будто толпа там внутри собирается. – Так через «ночник» посмотри, что в подъезде творится. – Оп-па! И «ночника» не надо. Рыл пять духов выпрыгнули из подъезда и залегли вдоль мусорных куч. – Уверен? – Сам посмотри! Только не высовывайся особо; может, это снайперская группа на позиции вышла. Шохин аккуратно встал напротив Артюшина, выставив перед собой чучело, одно из тех, что были доставлены в роты. Не видеть голову манекена снайперы не могли, но выстрела не последовало. Либо эти пятеро к снайперам никакого отношения не имели, либо разглядели в прицеле подставу. В любом случае это было на руку десантникам. Шохин из-за чучела осмотрел место, где, по словам Артюшина, залегли боевики, и увидел их, всех пятерых. Они лежали, не двигаясь, держа автоматы рядом. – Не похоже, что эти козлы вышли из дома для того, чтобы стрелять по поликлинике, тем более атаковать ее! Что-то другое замышляют абреки… Так! Еще трое душков, видел? – Видел, – ответил Артюшин, – метнулись к пятерым и залегли рядом. Что они удумали, Толян? – Не знаю… – Может, Беденко доложить? – Рано! Поглядим, что будет дальше. – Как бы поздно не было. – Не будет. Ты свой пулемет подготовь. – Он и так готов! – Ну и нормально. Смотрим пока. Сообщить начальству всегда успеем. – И чего медлить? – А если духи вернутся в дом, когда Беда с Лихолетовым подойдут? Что ты им доложишь? Сержант потом приколами задолбит – мол, с перепугу кучи мусора за духов приняли и в штаны наложили, подняв тревогу. Нет, поглядим пока. – Ладно, – согласился Артюшин. Вышедшие из Департамента боевики никак не проявляли себя, так и лежали вдоль мусорных куч. Прошло минут пять-десять. Наконец чеченцы все-таки решились на маневр, но пошли не к поликлинике, а одновременно, словно по команде, перепрыгнули за кучи, оказавшись у стены, и заняли оборону. Сверху падали горящие доски, сыпались искры, но они на это не обращали внимания. – Ты чего-нибудь понимаешь? – спросил Артюшин у Шохина. – Только то, что духи готовят какую-то подлянку. А вот какую? Но ничего, скоро все выяснится. – Докладываем Беде? – Да, пора! Артюшин вышел в коридор и через минуту вернулся с сержантом Беденко. – Ну, чего тут у вас, братья по несчастью? – С чего это по несчастью? – возмутился Шохин. – Да я так, к слову. Где духов просекли? – Сначала перед кучами, затем они по команде метнулись к крылу. Заняли позиции обороны, вот только от кого, непонятно. – Непонятно им… – пробурчал командир отделения. – Почему не доложили о духах сразу, когда они только вышли из дома? – Хотели посмотреть и понять, что они замышляют, – ответил Шохин. – А я что говорил делать при обнаружении противника? – повысил голос сержант. – Ты чего орешь? – повернулся к нему Шохин. – Хочешь, чтобы тебя духи услышали? Докладывай взводному о выходе боевиков, пусть Лихолетов принимает решение, что делать. Сержант молча удалился, но через несколько минут вернулся обратно. – Капитан Соколенко связался с комбатом, тот приказал уничтожить духов. – Вот это другое дело! Вопрос, сможем ли; они ведь за укрытием. – Приказ – уничтожить, значит, надо уничтожить. – Ты такой умный, Беда. Ну, покажи подчиненным пример, завали хотя бы одного духа. – Шухер! – вскрикнул вдруг Артюшин. – Из подвала вывалила толпа духов, человек двадцать, и бегом побежала к воротам ограждения МВД. – Так какого хрена не стреляешь? Огонь! – приказал сержант Беденко. Выставив пулемет, Артюшин взглянул на Шохина: – Я бью по толпе, ты – по тем, что укрылись за кучами. – Давай! – Я поддержу из соседней комнаты! – крикнул сержант Беденко, метнувшись на свою позицию, откуда хорошо просматривались и ворота МВД, и северное крыло здания ДГБ. Артюшин дал очередь. Первые трое из группы бежавших к воротам рухнули на землю. Второй очередью рядовой скосил еще троих беглецов. Боевики, укрывшиеся за кучами строительного мусора, увидели, откуда стрелял пулемет, и открыли огонь по дому. Пули выбивали из стен пыль и крошку, куски сохранившейся штукатурки и с противным визгом уходили рикошетом в коридор. – Надо менять позицию, Миша, отсюда духи не дадут нам стрелять, – повернулся Шохин к Артюшину. – Надо. Ты не слышал, Беда вел огонь? – Да вроде нет! – Вот сучонок, спрятался! – Тогда давай в его комнату. – Давай! Десантники перебежали в помещение, где должен был находиться сержант, но не застали его там. |