Онлайн книга «Афганский гладиатор»
|
Тимохину и самому понравились подвески. Он представил, как они будут красоваться на Татьяне, и сказал: – Да, это то что надо! Беру! Продавщица предупредила: – Товар дорогой! – Сколько? – Пятьсот рублей. У Тимохина были с собой деньги, он улыбнулся: – Я же сказал, беру. Только, пожалуйста, заверните коробку в какую-нибудь красивую обертку! – Да, да, конечно! Деньги в кассу, пожалуйста. Александр взял из дома шестьсот рублей. У кассы отсчитал названную сумму. Продавщица постарше поинтересовалась: – И кому сейчас делают такие дорогие подарки? Тимохин ответил: – Тому, кого любят! – Счастлив тот, кто любит! – Это вы точно заметили. Передав первой продавщице чек, Александр получил обернутую в золотистую бумагу коробку, перевязанную голубой лентой: – Спасибо! – Это вам спасибо за покупку. Всегда будем рады видеть вас в нашем магазине! От ювелирного магазина Тимохин проехал к рынку. Остановил «копейку» почти на том же месте, где раньше стояла бандитская «шестерка», в которую насильники пытались затащить Татьяну. Через центральный вход прошел к правому крайнему ряду, где местные цветоводы торговали продукцией собственного производства. Так как желающих купить цветы в обычный день было немного, они наперебой начали предлагать Александру свой товар. Тимохин отобрал розы. Ими торговала пожилая женщина. Только она торговала розами, а Александр почему-то был уверен, что именно эти цветы больше других любит Татьяна. В принципе для нее, наверное, любой букет был бы в радость. Даже полыни. И все же розы есть розы. Они стояли в ведре не совсем раскрывшиеся, крепкие, с высокими ножками, разных цветов, от белых до ярко-бордовых. Тимохин подошел к продавщице: – Здравствуйте! Та радушно ответила: – Добрый день, товарищ офицер. Хотите розы купить? – Да, уж очень они у вас красивые. – Я в них всю душу вкладываю. А больше и не в кого. Муж умер, сын в Афганистане погиб. Тоже был офицером. Училище в Орджоникидзе закончил. Ротой командовал. Его еще зимой восьмидесятого года в цинковом гробу привезли. Вот и осталась я одна со своими розами. Вы любимой женщине хотели подарить цветы? – Да! – Тогда, знаете что, выбирайте любые! И денег не надо! Вам так отдам! – Ну нет, бесплатно не возьму. Выращивать цветы – труд, а каждый труд должен быть оплачен. Сколько стоят розы? – Пятьдесят копеек. – Дешево! Рядом ерунду всякую дороже продают! А вы розы – и за полтинник? Не надо мне скидку делать. Прошу вас, назовите настоящую цену. – Рубль пятьдесят. – Вот это другое дело! И сколько у вас роз в ведре? Женщина с удивлением взглянула на старшего лейтенанта: – Вы хотите все взять? – Да, только нечетное количество. Они вместе насчитали 41 розу. Тимохин улыбнулся: – Как специально, нечетное количество. А один большой букет вы сделать сможете? – Конечно! Посмотреть бы на даму, которой дарят столько цветов. – Возможно, когда-нибудь и увидите. Итак, сколько я должен заплатить? Женщина, принявшись собирать цветы в букет, сказала: – Считайте сами! Тимохин прикинул – сорок роз по рубль пятьдесят, это шестьдесят рублей, плюс еще рубль пятьдесят, округлим, в общем, шестьдесят пять рублей. Он достал деньги, отсчитал нужную сумму под завистливые недоброжелательные взгляды соседей-торговцев. Получив огромный букет в зеленой обертке, передал продавщице деньги. Та, пересчитав, хотела вернуть три рубля с полтиной. Тимохин отказался: – Не обижайте меня! И спросил: – Вы еще будете находиться на рынке или пойдете домой? – Пойду домой! А завтра отдохну. – Давайте тогда подвезу вас, я на машине, а то, смотрю, и сумки у вас, наверное, не легкие. Он видел, что за ящиком стояли две увесистые сумки. Видимо, женщина что-то купила на рынке. – Дойду как-нибудь. Зачем вам лишние заботы? – Не надо как-нибудь, если машина под боком, и мне нетрудно проехать по поселку. А вот вам сумки таскать вредно. – Да это я сегодня закупилась на неделю вперед. – Держите букет, давайте сумки и пойдем, машина стоит возле старой шашлычной. Женщина вздохнула: – Ну спасибо вам! – Не за что, пойдемте. Усадив продавщицу цветами на заднее сиденье, Тимохин хотел было занять место за рулем, но увидел идущего по площадке заместителя начальника Кара-Тепинского районного отдела внутренних дел, своего знакомого капитана милиции. Тот тоже заметил Тимохина и направился к его машине. Александр извинился перед женщиной: – Простите, я на минуту задержусь, с товарищем поговорю! – Конечно, конечно! Тимохин протянул руку подошедшему капитану: – Привет, Сапар! Обход рынка проводишь? – Здравствуй, Саша! Да нет, просто до отдела решил пешком пройти, заодно посмотреть, чем дышит поселок, нет ли чужаков. – Ну и как? – Нормально все! Спекулирует народ потихоньку. Но хитро. Видишь, вдоль забора женщины сидят и всякой мелочью торгуют? – Вижу. – Так вот на ковриках перед ними обычный, безобидный товар, пряжа, носки, табак, а под юбкой и сигареты импортные, я имею в виду западные, и пиво польское, и лезвия, и насвай. А еще... коробки спичечные с отборной анашой. Александр спросил: – Так чего не прекратишь это безобразие? – Не все так просто, Саша! Попробуй, подойди к женщинам и прикажи, чтобы юбки подняли. Представляешь, что начнется? Это же нанесение кровной обиды! Торгуют они семьями, мужья, братья рядом бродят. И прикрывает их кто-то из отдела. Догадываюсь кто, но прямых улик не имею. Да если и имел бы, все равно ничего не смог бы сделать. Планирую рейд – торгашки исчезают. Отменяю – появляются. Специфика местной жизни. – Но, продавая дурь, они не боятся, что и их многочисленные дети могут подсесть на нее? – Боятся?! Они знают, что их дети употребляют анашу, так же, как мужья и братья. Ты знаешь, что такое ханка? – Знаю! – Так вот, некоторые мамаши, чтобы ребенок не плакал и спал, грудничкам добавляют в молоко ханку. И дитя спит беспробудным сном. – С ума сойти! |