Онлайн книга «Кровь за кровь»
|
– В устранении водилы? – переспросил Демьянов. – Да! Но это в том случае, если он, скажем, будет нести службу не в машине, а в подъезде. – Понял! Я вот о чем подумал, Ачил. Чтобы реально подставить студента, надо бы цацки его подкинуть, а самого вытащить на хату невесты после того, как уберут ее с любовником. – Это мысль. И вполне осуществимая. Достаточно позвонить студенту, сообщить ему, что невеста трахается с боссом, и назвать адрес, то… думаю, ревнивый обманутый юноша ломанется на ее хату. И попадет в руки ментов. Молодец, Демьян, на ходу все схватываешь! Так и сделаем. – Бабу депутата туда вызывать не будем? – Нет, это уже перебор. – Тогда остается узнать номер телефона студента. Адаев повернулся к Мамедову: – Хасан! Узнаешь номер и передашь его Демьяну не позднее завтрашнего дня. – Сегодня передам. – Хоп! У тебя, Леня, ко мне вопросы есть? – Самый главный, Ачил. – Бабки? – Они самые. – За ликвидацию депутата и его любовницы ты получишь полтора миллиона рублей – у Хасана, после работы и подтверждения ее чистоты Школяром, майором Школяровым. Бабки разделишь сам, решишь, кому и сколько выделить, но чтобы недовольных не было. Еще вопросы? – Когда мы встретимся? – Узнаешь об этом от Хасана. Все? – Да вроде бы все! – Тогда ступай, Демьян, и хоть ты не веришь ни в бога, ни в черта, да поможет тебе всевышний. Сумку оставь здесь. Проводи гостя, Хасан! Бандиты покинули квартиру. Проводив их, Адаев подошел к зеркалу, повернулся к помощнику: – Акция в четверг завершит работу в городе. Убийства семьи Голубевых и депутата с любовницей поднимут много шума. Но это будет только начало. После депутата перебросим банду Демьяна на дорогу. Южная трасса должна стать трассой смерти. И она станет таковой. Мы обещали России партизанскую войну? Обещали. Вот русские и получат эту войну. Они будут бояться летать на самолетах, ездить по железной дороге, использовать автомобильный транспорт. Они станут бояться всего. И только тогда поймут, что их власти совершили большую ошибку, решив силой навести так называемый конституционный порядок в Ичкерии. И вынуждены будут вернуться к вопросу о ее независимости. Иначе прольется гораздо больше крови в России, нежели ее пролилось в Чечне. И в этом, Гурам, смысл нашей миссии. Помощник Адаева склонил голову: – Да будет так, Ачил! – Будет, Гурам, будет! Если бы в нас не верили, то не снабжали бы деньгами, людскими ресурсами, оружием и взрывчаткой. В нас верят и возлагают на нас большие надежды. И мы обязаны оправдать их. Собирай вещи, пообедаем и тронемся в путь. Ночью мы должны быть в Грозном! Продумай, где оборудовать тайник для перевозки украшений. – Я понял! Все сделаю, как надо. – Не сомневаюсь. Хасан проводил Демьяна до подъезда. На выходе спросил: – Дальше сам дойдешь? – Глупый вопрос, ты мне и в подъезде не был нужен! – Ачил приказал, я сделал… – Когда сообщишь номер телефона студента? – Сегодня. – Это я уже слышал; спрашиваю, когда точно? – Как только узнаю. Вот провожу Ачила и Гурама, займусь номером. Думаю, часам к пяти уже сброшу его тебе на мобильник. – Не забудь добавить, как зовут этого идиота, которого будем подставлять. – Так это я тебе и сейчас могу сказать. – Говори! – Запомнишь? – Говори! На память пока не жалуюсь. – Зовут пацана Владимиром Сергушиным. Ему 22 года, студент 4-го курса университета. Пахан его в этом университете профессор – то ли доцент, то ли декан, шайтан его разберет, но мужик ученый. – Ясно. Давай, пошел я! – Иди! А я посмотрю за двором. – Зачем? – Как у вас говорят, береженого бог бережет. – Ну смотри, если делать не хрена. Демьянов спустился по лестнице на тротуар и направился к улице, где его ждал «Форд», но не прошел он и двадцати метров, как его сотовый телефон издал сигнал вызова. Демьян подумал, что Ачил или Хасан забыли что-то сказать, но оказалось, звонила любовница: – Дорогой? Я не отрываю тебя от дел? – Не отрываешь. Чего звонишь? – Ты сейчас где находишься? – Зачем тебе это? – Да я тут золотишка прикупила на все бабки. Продавцы охренели, когда я им заказы делала. Суетились, как мандавошки. – Ну, затарилась, и че? – А то, что и покупатели другие видели, сколько я рыжья взяла. На такси ехать стремно. Подгонят своего фраера, тот и обчистит по дороге. – Ясно! Адрес магазина. Авдотьева назвала адрес. Демьянов приказал: – Из магазина не выходи, пока я не подъеду. – А когда подъедешь? – Как только, так сразу! – Я тебя обожаю, дорогой! – Взаимно! Жди, и не высовывайся на улицу, ни с кем из посторонних не базарь, рыжье никому не показывай, ясно? – Да, дорогой! – Все! Мы заберем тебя. Демьян отключил телефон, прошел до стоянки «Форда», сел на место переднего пассажира. – Как прошла встреча, шеф? – спросил Кузнеченко. – Нормально! Ачил новый заказ сбросил. – Да? И что за заказ? – Дома расскажу. Надо будет мужиков собрать завтра поутру. Вечером, а лучше, как приедешь домой, обзвони всех. Завтра в 10.00 быть у Степаныча. Подход через овраг окольным путем. – А если Степаныч не обернется с рынка к этому времени? Хрен знает, на сколько его соседка на рынке задержит. – Так созвонись и со Степанычем. Короче, со временем определись сам. – Понял! Сейчас домой? – Нет, к ювелирному салону. Заберем Верку, потом на хату. Кузнеченко завел двигатель, и «Форд», развернувшись, направился к ювелирному магазину. Авдотьева нарушила приказ любовника и прогуливалась с объемной сумочкой по тротуару возле магазина. Недалеко роилась куча цыган. Выйдя из внедорожника, Демьянов набросился на подругу: – Я где сказал находиться? В магазине, а ты? Вышла на улицу. Не подумала своей головой, что тебя спокойно могли обнести? Вера надула губы: – Но здесь много народу, Ленчик! – Много народу! – передразнил любовницу Демьянов. – А ну давай в машину. |