Онлайн книга «Акция устрашения»
|
— Прошу в дом! Супруга с дочерью приготовят обед. Мы не ждали гостей. Вошли в дом, состоящий из трех комнат: гостиной и комнат Адама и его сестры Марьям. Отец, Рустам Алиевич, мужчина лет пятидесяти, указал спецназовцам на кошму: — Устраивайтесь! Прапорщики опустились на пол. Волков же произнес: — Извините, уважаемый, но мне надо осмотреть вашу усадьбу. Марьям объяснила, зачем мы здесь? Чеченец вздохнул: — Объяснила! Опять этот проклятый Лема объявился. И что, шакал, творит! Своих же земляков убивает! Ответ не понравился Шестакову: — По-вашему, выходит, что, убивай он русских, этот Лема был бы для вас обычным человеком? Рустам приложил руку к сердцу: — Ради Аллаха, извините, я не имел в виду то, что вы сказали. Как можно? Всевышний вообще запрещает убивать ближнего, так же как и ваш Христос. Я неправильно выразился, это от волнения. Ведь жизнь вновь меняется. Если сюда явится Агаев, будь проклято его имя, и вы схватите или убьете его, спасая нас, то нам придется бежать из Чечни. Друзья Лемы должны будут отомстить за него. Волков сказал: — Ну, вы тут пообщайтесь! А я делом займусь. Шестаков умоляюще взглянул на командира: — Может, мы с тобой, а, командир? Но старший лейтенант ответил: — Нет! Я сказал, общайтесь! Управлюсь без вас! И вышел из главной комнаты. Во дворе столкнулся с Марьям, отчего та выронила корзину с персиками. Она тоже смущалась в присутствии русского офицера, и это было заметно. Волков помог собрать фрукты и донести корзину до кухни, отдельного строения вне дома. Затем офицер попросил женщину: — Марьям, мне нужно осмотреть владения вашей семьи. Для чего, надеюсь, понятно! — Да какие у нас владения? Но если надо, то пожалуйста. Дом вы видели… — Извини, что перебиваю. А что на чердаке? — Ничего, вернее, хлам всякий, но туда даже входа нет, отец давно забил гвоздями! — Понятно. Кухню я тоже видел и двор перед домом. Теперь не мешает ознакомиться с тем, что находится сзади него. — Хорошо, пойдемте в сад. За домом находился сад. Небольшой, но густой. В темное время суток вполне можно незаметно подобраться к жилищу. Волков спросил: — Заборы со всех сторон? — Да. Так здесь принято. — Хорошо! Пройдемте в конец сада! Женщина последовала за офицером. А из кухни им вслед смотрела мать Марьям, симпатичная миниатюрная женщина, к сожалению, рано состарившаяся от тяжелой, неустроенной жизни. На вид она была старше мужа лет на десять, хотя ей недавно исполнилось сорок восемь. Об этом сказала Марьям. И сейчас женщина смотрела, как ее дочь уходит с неизвестным русским в глубь сада. Дойдя до забора, Сергей спросил: — Что за ним? — Улочка! Узкая, затем еще ряд домов, далее пустырь и роща. — А кто соседи? — Такие же, как и мы, простые чеченцы! — И у них, как у вас, нет собак? — У них есть! — А почему у вас нет? — Был пес, старый. Недавно ушел! Говорят, перед смертью животные покидают жилище людей. Нового еще не завели. — Понятно! Старший лейтенант еще раз осмотрелся. Марьям неожиданно сказала: — Трудная у вас служба! — Почему ты так думаешь? — Быть постоянно вдали от дома, от семьи. По жене, наверное, скучаете? Сергей улыбнулся: — Нет, Марьям, не скучаю! Женщина удивилась: — Почему? Вы не любите ее? Старший лейтенант вновь улыбнулся: — Ты права. Я не люблю свою жену. — Но почему? — А потому, что нет у меня супруги. Нет и не было. И сказал непроизвольно: — Не повстречал еще такую, как ты! Этим очень смутил чеченку. Она отвернулась. Но Волков почувствовал, что его ответ не оставил девушку равнодушной. И спросил сам: — А у тебя есть муж? Марьям произнесла: — Нет! Странно, правда? Обычно у нас выдают девочек замуж рано и по решению родителей. Но мои не такие. Они не хотят, чтобы не по любви. А любви еще не было… Она замолчала, продолжая смотреть в сторону. А Сергей испытывал неведомое ранее чувство сладостного волнения. — Марьям, я человек прямой! Может, это и недостаток, но отец с матерью приучили меня всегда говорить правду. Нас ждет непростая ночь, поэтому… поэтому я хочу сказать, что ты нравишься мне. Даже больше того. Не могу сказать, что полюбил тебя, потому что не знаю, что это такое, но, находясь рядом с тобой, я ощущаю нечто, чего раньше никогда не испытывал. Девушка так же тихо произнесла: — Вы тоже симпатичны мне! И мне приятно быть рядом с вами. Скажите, если бы… если бы не это чувство, вы пришли бы сюда? Волков ответил не раздумывая: — Да! Пришел бы. О спецназе говорят много и далеко не всегда то, что является правдой. Нас представляют этакими безжалостными карателями. Доля истины в этом, конечно, есть. К врагам мы действительно безжалостны. Но к врагам. К тем, кто похищает людей, убивает и насилует невинных и беззащитных, кто сеет смерть, часто прикрываясь заложниками. Их мы убиваем. Да, мы сражаемся, но с противником вооруженным и коварным. Но еще никогда спецназ не воевал против мирных жителей. Мы призваны, уничтожая зло, защищать добро. Защищать простых людей, которые, как и мы, поверь, я говорю от сердца, так же не хотят войны. Наверное, я не должен был говорить тебе того, что сказал, но и смолчать не мог. Я не хочу, чтобы ты считала меня убийцей. Это не так. Марьям повернулась к Сергею, на этот раз в ее глазах стояли слезы. — Я не считаю вас убийцей! Я понимаю, что вы выполняете ту работу, которая под силу далеко не многим. Но… война… почему она пришла к нам, превратив жизнь в кошмар? Породив то зло, с которым вы, представитель власти, и начавшей эту войну, теперь боретесь? Вы не хотите войны, мы ее не хотим. Почему же тогда она продолжается? Старший лейтенант не знал, что ответить чеченской девушке. И она, будучи чуткой и заметив это, резко оборвала разговор: — Что же мы стоим здесь? Идемте обратно. Мне надо маме помогать обед готовить. Одной ей трудно. Волков взял чеченку за руки: — Спасибо тебе, Марьям. Девушка спросила: — За что? |