Онлайн книга «Акция устрашения»
|
Шаид нахмурился: — Я гражданин России, как и вы, и готов отвечать за поступки, которые совершил, но разговаривать с вами я не намерен. Требую прокурора и адвоката! Полковник нагнулся к Эдаеву: — Вот как? А им вы расскажете, каким образом в фундаменте строения, расположенного рядом с вашим домом, оказался труп майора Левитина Андрея Михайловича, однажды утром выведшего из части, где служил заместителем, колонну с оружием, подвергшуюся нападению в лесном массиве недалеко от Аманкула, в результате чего солдаты, сопровождавшие груз, были убиты, вместе с грузовиками спрятаны в карьере, завалены грунтом при помощи экскаватора, который лично вы арендовали у местного автопредприятия? Объясните, кто и в каких целях заминировал завал и сам экскаватор? И куда делось похищенное оружие? Про автобусы расскажете, да? И о господине Султанове поведаете, который под именем Кадаева руководил отрядом боевиков, зверски уничтоживших мирных жителей аула Ойты в пятницу двадцать пятого числа? Это вы представителям правоохранительных органов расскажете? Эдаев заметно побледнел, но продолжал держать себя в руках. Обвинения этого полковника шокировали бандита, и все же командир спецназа так и не привел какие-либо факты, которые можно было бы напрямую связать с Эдаевым. Поэтому он проговорил: — Я не понимаю вас! Что строители залили в фундамент соседских построек, меня не интересует, это не моя стройка. Экскаватор я действительно арендовал, но его угнали. О чем я сообщил и хозяину техники, и правоохранительным органам. То, что Султанов, или, как вы еще его называете, Кадаев накануне выезжал в Чечню, тоже соответствует действительности, но чем он там занимался, мне неизвестно, он говорил, что решал вопросы с переездом сюда. Я также слышал о нападении на российскую колонну с оружием. Между прочим, в этот день я отсутствовал в Аманкуле, и этому есть свидетели. Меня проверял офицер, который и обнаружил экскаватор. В чем вы хотите обвинить лично меня? Я не чувствую за собой абсолютно никакой вины, так что продолжаю требовать прокурора. И на его вопросы я найду, что ответить! Калинин внимательно посмотрел на Шаида: — Ну что ж. А как вы объясните то, что принимали в своем доме находящегося в федеральном розыске и известного всей стране террориста Али Асханова? А, господин Эдаев? Шаид вздрогнул. Откуда этому полковнику известно об Али, ведь тот приезжал тайно и его визит был подготовлен так, что никто не должен был узнать о нем. И приезжал он через купленный русский блокпост. Калинин прервал размышления Шаида: — Эй, уважаемый? О чем задумались? Я задал вопрос и жду на него ответа. Эдаев упрямо процедил: — Я никогда не встречался с Али Асхановым, и его не было в моем доме! И, подняв голову, выкрикнул: — Откуда я могу знать самого Асханова? Кто он и кто я? Он руководитель всего движения освобождения Ичкерии, а я жертва войны, беженец. Как Али мог оказаться в моем доме? На территории России, когда его ловят по всей Чечне, и он скрывается где-то в горах. Полковник перешел с Шаидом на «ты»: — Вот ты, Эдаев, задал вопрос: кто Асханов, а кто ты? Я отвечу тебе на него. Вы оба бандиты, террористы. — Я бы попросил… Но Калинин вновь не дал Эдаеву закончить: — Просить назначенного на казнь палача будешь, чтобы стрелял в лоб, а не в живот или яйца, ибо пощады тебе не будет! Ты неправильно повел себя, Шаид! Мог бы и догадаться, что целый отряд спецназа не стал бы брать на дешевый понт какого-то беженца из Чечни! Не догадался, уперся, как баран. А мы упертых не любим. Поверни рожу к телевизору! — Как вы смеете… Тут не выдержал Волков, он быстро подошел к Шаиду и чуть не свернул ему шею, развернув голову Эдаева в сторону сейфа, на котором стояла видеодвойка: — Выполняй, сука, то, что тебе говорит российский полковник, иначе я тебе башку быстро отверну. Калинин поднял пульт, включил и магнитофон, и телевизор. Кассета заранее была вставлена в «двойку», и показ начался с момента, когда хорошо различимый Асханов прощался с Эдаевым у переднего джипа. В кадре хорошо просматривался и дом Эдаева. Полковник остановил картинку: — Что на это скажешь? Шаид опустил голову. Он понял, что попал крепко. Только за одну эту встречу с человеком, на совести которого были реки крови, Шаиду грозило провести остаток жизни в одиночной камере. И это в лучшем случае. Спецназу известно многое, и они затеяли большую игру, в которой Шаиду отводилась всего лишь роль жертвенной пешки. Но он не хотел быть пешкой в чужих руках. Он не хотел умирать и не хотел сгнить в камере. Шаид поднял голову: — Я все понял, господин полковник, и готов ответить на любые вопросы. Клянусь правдиво все рассказать. Но перед этим прошу ответить на два, всего лишь два моих вопроса. Калинин разрешил: — Спрашивай! — Могу ли я рассчитывать на какое-либо снисхождение, сотрудничая с вами? Полковник ответил: — Сотрудничая, сможешь! Лет этак на 10–20 тюрьмы. Но при условии эффективного сотрудничества! Второй вопрос? — Если… если бы я по-прежнему все отрицал, вы убили бы меня? Калинин ответил категорично: — Да! Ты не оставил бы мне другого выхода! — Понимаю! Спрашивайте, все, что знаю, скажу. — Зачем к тебе приезжал Асханов? — Обсудить детали намеченной на ближайшую пятницу, 1 августа, акции в Аманкуле! Калинин с Волковым переглянулись: — Акции здесь, в поселке? — Да! Действия в Ойты явились одновременно и отвлекающим маневром, и показательной акцией устрашения населения, все более склоняющегося к новой власти, и… репетицией операции на территории сопредельного с Чечней субъекта Российской Федерации. Али лично инструктировал Кадаева, как, когда и что надо сделать в Ойты. Он же и забрал Беслана с собой! — Каким маршрутом Асханов ушел из Аманкула в Чечню? — Через ваш Ведийский блокпост. Тамошний прапорщик куплен Али. — О прохождении автобусов с оружием из похищенных «Уралов» Асханов также договорился с этим прапорщиком? Эдаев невесело усмехнулся: — Ну что вы? Будет Али разговаривать с каким-то прапорщиком. Люди Асханова заплатили начальнику блокпоста за пропуск автобусов. — Ясно! Тебе известен план операции, намеченной на пятницу в Аманкуле? — Да! Если Али не внесет в него изменения в самый последний момент. А это он может сделать. Такое уже бывало. Готовишься к одному, а он вдруг меняет замысел, переводя главный удар в совершенно неожиданном направлении. Полковник заметил: — Ты говоришь языком кадрового военного. |