Онлайн книга «Акция устрашения»
|
Калинин махнул рукой: — Хрен с ним. Пусть приезжают, прилетают, убеждаются! В конце концов, мне все эти движения до лампочки, лишь бы доставить Али в резиденцию. А пока обеспечить безопасность Асханова на базе. И я ее обеспечу! Лист хлопнул друга по плечу: — Не сомневаюсь в этом! Соню сегодня вечером провожаешь? — Да! И поедет она с двумя парнями из второй штурмовой группы через Ростов в Москву вместе с семьей Марьям! Рапорт о семейных обстоятельствах Кучерову я отправил, тот обещал решить вопрос с размещением Сахидовых в нашем закрытом городке до своего отлета к нам. Заместитель по тылу встретит мою, теперь уже многонациональную, семью. — Правильное решение! Александр посмотрел на часы: 13.07, а самолет из Москвы в Пятигорск прибывает по расписанию в 11.35. Представитель Конторы должен быть уже на подъезде. За ним выслали «УАЗ», а багаж в такие командировки не берут, так что задерживать генерала в аэропорту незачем. Если только рейс не задержали в столице. Узнать, что ли? Листошин пошел к своим десантникам. Калинин направился к штабу мотострелкового полка. Посыльный отряда догнал его и сообщил, что в подразделение прибыл генерал Кислицин и просит срочно найти командира отряда спецназа. Калинин переспросил: — Срочно, говоришь? — Так точно, товарищ полковник! — Что, с виду грозный генерал? Посыльный из числа бойцов первой штурмовой группы отмахнулся небрежно: — Да ладно, Александр Иванович, хлюст штабной! Не знаю, как в форме, а в штатском он похож на клерка средней руки какой-нибудь мутной фирмы. Вот ваш друг, тот да, генерал, его сразу видно по осанке, а этот? Так себе, но глазки хитрые, губы ниточкой, серьезный до невозможности. Как подъехал к модулю, так и стоит статуей под чинарой. — Ладно! Пошли, раз хлюст твой так желает встречи. Александр подошел к Кислицину, представился: — Командир отряда спецназа «Гроза» Калинин Александр Иванович. А вы генерал-майор Кислицин Игорь Юрьевич, как понимаю? — Правильно понимаете, полковник! Я должен увидеть Али Асханова. — Его, генерал, многие хотят видеть, особенно мертвым, поэтому прошу предъявить все документы: как те, что удостоверяют вашу личность, так и допуск к Асханову! Кислицин бросил на Калинина недовольный взгляд, но документы предъявил. Они были в порядке. Да и Кучеров предупреждал о визите этого, как верно заметил молодой прапорщик, штабного хлюста, для которого подобные командировки являются чуть ли не боевым выходом. Полковник указал на бетонную дорожку, ведущую к гарнизонной гауптвахте: — Прошу, генерал, нам по тропе до конца, «губа» отсюда метрах в ста. Генерал произнес: — Надеюсь, она охраняется должным образом? — Должным, генерал, должным! — Посмотрим! И Кислицин первым направился в указанном направлении. Перед гауптвахтой дорогу Калинину и Кислицину перегородили два внушительного вида спецназовца. Несмотря на то что узнали своего командира, дальше запретной полосы не пропустили, вызвав начальника спецкараула, которым на сегодня заступил капитан Литинский. Тот появился в проеме массивной железной двери, обратился к Калинину: — Слушаю вас, товарищ полковник! — Я тут с генералом безопасности из столицы. Он должен встретиться с Асхановым, пропусти его! Капитан ответил: — Есть! И повернулся к генералу: — Пройдемте в комнату досмотра. Кислицин удивленно взглянул на Калинина: — Что еще за комната досмотра? Командир отряда спецназа объяснил: — Небольшое такое помещение, где вас проверят на наличие оружия, а также колючих, режущих, удушающих и отравляющих предметов. — Это что, обыск? — Считайте как хотите, но если желаете выполнить приказ своего начальства, то подобную процедуру вам не обойти! — И кто придумал эту процедуру? Калинин ответил кратко: — Я, генерал! И добавил: — Кроме того, после досмотра в камере с вами будет находиться один из моих бойцов. Предупреждаю заранее, чтобы это не стало неожиданностью! — Черт-те что! Вы бы лучше, полковник, подумали о броневой защите здания, а то ведь выстрел гранатомета превратит камеру Али вместе в ним в пепел. Калинин был спокоен: — Во-первых, генерал, охрана нашего чеченского клиента организована так, что вражеский гранатометчик не сможет выйти на позицию поражения объекта ни с одной из сторон. Во-вторых, даже если кто-то все же сумеет произвести выстрел, Али не пострадает, так как находится в подвале. Вам достаточно моих объяснений? Кислицин проследовал за Литинским. Сотовый телефон у генерала не изъяли, так как из камеры Асханова позвонить куда-либо было невозможно. Его просто проверили на предмет закладки взрывчатого вещества. Такового не обнаружили, и Литинский, спустившись с генералом в глубокий бетонный бункер, также охраняемый двумя спецами, ввел Кислицина в камеру Асханова, прикованного к железной кровати. Лицо Али по совету Листошина наполовину замотали бинтами. Генерал сразу обратил на это внимание и сказал капитану: — Бинты желательно снять! Иначе как я опознаю Асханова? Капитан ответил категорично: — Это исключено! Перед вами Асханов! В разговоре с ним вы убедитесь в этом. Кислицин присел на подставленный ему табурет, держа в руках небольшую открытую папку и сотовый телефон. Начальник караула наблюдал за происходящим сбоку, от стены, готовый пресечь любые попытки гостя приблизиться к Али. Генерал начал допрос. Он задавал стандартные вопросы: где и Когда Али родился, где учился, кто был его первым учителем, как звали собаку и т. д., Асханов медленно и подробно отвечал. Капитан Литинский не видел, как Кислицин, выбрав момент, повернул свой сотовый телефон панелью управления к Асханову и нажал клавишу. Али прочитал на дисплее: «Молчание — жизнь! Жизнь — свобода! Босс». Текст сообщения по прочтении генерал тут же стер и продолжил допрос, перейдя к периоду жизни Асханова, когда тот начал активно действовать против федеральной власти. Здесь Али замолчал, потом послал Кислицина ко всем чертям, заявив, что на эту тему он без адвокатов и международных наблюдателей отвечать не намерен! Кислицин легко воспринял отказ. Захлопнув папку, так и не сделав на листах ни одной записи, и вложив сотовый телефон в чехол, поднялся: — Ну, что ж, капитан, моя миссия закончена! Я убедился, что ваш отряд захватил именно Али Асханова, этого мерзавца, на чьей совести тысячи загубленных жизней. Прошу вывести меня из бункера. |