Онлайн книга «Джон да Иван – братья навек»
|
– Пытался, но я передал сигнал отсрочки переговоров. Доложить бригадному генералу о разгроме моджахедов в Тари-Пули должен ты! – Ну и ладно! Доложим! Расчет Тимохина оказался верным. Не прошло и десяти минут, как со стороны полусгоревшего дома Халтани в ущелье выскочила группа боевиков в шесть человек. Они были в форме охранников, ополченцы наркобарона Тари-Пули на прорыв не пошли. Александра вызвали одновременно на связь и Линке, и Шепель, и Соловьев, и Дак. – Это прорыв, «Орион»! – Пресечь! – отдал короткий приказ Тимохин. Спецназовцы открыли огонь. Шестеро боевиков не добежали и до восточного поста. Массированным огнем с четырех позиций они были уничтожены в течение нескольких секунд. В кишлаке установилась тишина. К Тимохину перебрался полковник Дак, оставивший вместо себя майора Баринга. – И что дальше, Алекс? – Из кишлака должен выйти парламентер. – Ты в этом уверен? – Уверен. Оставшиеся в живых духи прекрасно понимают, что долго ждать мы не будем, и если они не сдадутся, то кишлак будут штурмовать. А в подвалах домов старики, женщины, дети… – А если парламентер все же не выйдет? – Тогда начнем рушить здания, применяя гранаты «Ф-1». Глиняные здания от разрывов «лимонок» разлетятся на мелкие куски. – Что ж, подождем. Вопрос: сколько? – Уже нисколько. Смотри на крайний, ближний к нам дом… – Из окна здания появилась палка с привязанной к ней белой тряпкой. – Вот и парламентер. – А на черта нам с ним разговаривать? Крикнуть, чтобы все моджахеды вышли из кишлака, и все. – Нет, Дак, афганцы сражались до последнего. Здесь принято уважать воинов, и мы не будем нарушать местных традиций. – Ты хочешь сказать, что отпустим их? – Да. Разоружив, естественно. Пусть уходят. – Но они растерзали бы моих парней, если бы не вы! – Это война, Дак. И не забывай, отрядом временно командую я. Значит, решения принимать мне. – Ты сейчас же должен доложить обстановку Харсону. Исход операции предрешен. – Но она еще не завершена. Я доложу Харсону обстановку после того, как будут сняты все вопросы по штурму и по заводам. Нам еще подрывать объекты и освобождать рабов. – О них я как-то забыл. – А мы должны будем переправить рабов в безопасное место. Куда именно, решит Харсон. Возможно, в Термез. Тем временем из дома вышел афганец в грязной одежде и почерневшей нуристанке. Двумя руками он держал палку с тряпкой. Отойдя от дома шагов на двадцать, крикнул: – Не стреляйте! Я хочу говорить с командиром отряда, атаковавшим Тари-Пули. – А ты кто такой? – крикнул в ответ Тимохин. – Халим, сын старейшины кишлака. – Один из боевиков Халтани? – Я служил в его ополчении. Но это была обязанность каждого мужчины. – Хорошо. Иди прямо к дому охраны. Там мы побеседуем с тобой. На подходе выбросить тряпку с палкой и раздеться догола. – Но… – Никаких «но», – прервал афганца Тимохин, – условия диктуем мы! Не хочешь раздеваться – уходи обратно в кишлак, и через пять минут мы сотрем его с лица земли. – Хоп! Я выполню ваши условия. Афганец двинулся к зданию охраны завода. Дак удивленно посмотрел на Тимохина: – Зачем ты потребовал, чтобы он разделся, да еще догола? Я не имею никакого желания на его обрезанный член смотреть. – Смотри на его свалявшуюся бороду. А раздеться я приказал потому, что этот дух вполне может быть фанатом-смертником и иметь под одеждой килограмм взрывчатки. Ты хочешь вместе с ним взлететь на воздух? – Теперь понял, – улыбнулся Дак. – Ты действительно опытный командир. – А ты сомневался? – Были сомнения. Слишком уж расхваливали в прессе российский спецназ… Сейчас сомнений нет. А почему ты отправил его к дому охраны? – Вести переговоры на плато опасно. Мы не будем стрелять по периметру, а вот духи… Это еще вопрос. Давай-ка и мы с тобой обойдем позиции и выйдем к дому. – Идем! Тимохин отдал всему личному составу отряда приказ усилить наблюдение за кишлаком и при появлении любой угрозы немедленно открывать огонь. После чего командиры штурмовых групп отряда особого назначения «Марс» прошли к зданию, где ранее размещалась уничтоженная в ходе штурма охрана завода. К ним подошел голый афганец, закрывающий руками половые органы. Тимохин разрешил парламентеру надеть обувь, штаны, рубаху. – Теперь это можно. Но быстро! Одевшись, афганец спросил: – С кем я могу говорить? – С ним, – кивнул на Тимохина Дак. Молодой мужчина взглянул на Тимохина: – Вы русский? – Да. Ты знаешь мой родной язык? – Знаю, но не совсем хорошо. – Ладно, говори на своем. – Мужчины, что остались в кишлаке, не желают больше воевать. – Поздновато они опомнились… Сколько мужчин осталось в кишлаке? – Пятеро. – Кто командовал ополчением? – Один из приближенных людей Халтани. Он был убит, пытаясь уйти на восток. В кишлаке много женщин, детей, стариков. Мужчины готовы сложить оружие и сдаться, только не уничтожайте селение. Тимохин посмотрел на Дака: – Что скажешь, Пол? – Если сдадутся, что мы будем делать с пленными? – Я же говорил, отпустим. – А они вновь возьмутся на оружие. – Возьмутся, если заставят. – Может, пусть этот вопрос решит Харсон? – Нет. Его решу я. – Что ж, я не против. Командир «Ориона» обернулся к парламентеру: – Значит, так. Идешь в селение, а через десять минут из него должны выйти все мужчины и подростки. Выход к этому зданию, оружие складывать у крайнего левого дома кишлака. Через полчаса Тари-Пули должно покинуть остальное население. Сбор женщинам, детям и старикам на плато. После этого мы проведем зачистку кишлака. Если обнаружим невышедших из селения, будем уничтожать на месте. Тебе ясно, Халим? – Да, саиб! – Я тебе не саиб… Вопросы есть? – Что будет с мужчинами и мирным населением? – Это я обсужу со старейшинами после зачистки. – Хоп! Могу вернуться? – Иди. И помни: через десять минут мужчины и подростки от двенадцати до восемнадцати лет должны выйти сюда. Вынести все оружие, что имеется в кишлаке, включая охотничье и холодное. |