Онлайн книга «Волонтеры Челкеля»
|
— А-а… — только и мог проговорить Косухин, но товарищ Венцлав, словно и не заметив ничего, нетерпеливо кивнул и зашагал влево, туда, где за углом дома стрелял второй пулемет. — Да что они, господин капитан, железные? — не выдержал Казим-бек. — Не железные, поручик, — огрызнулся Арцеулов, тщательно целясь и нажимая на спуск. Он видел, как очередь полоснула по шеренге стреляющих, но никто из них даже не пошатнулся. — Может, на них кольчуги? — крикнул Казим-бек. — Ничего не понимаю… Арцеулов не отвечал. Он был тоже изрядно растерян и даже напуган. За годы войны приходилось видеть всякое, но чтобы очередь из «Максима» не могла свалить человека с тридцати метров, он не видел и не слышал ни разу. Хотя нет, слышал — Полк Бессмертных Красных героев… Кольчуги, значит… Капитан стиснул зубы и тщательно прицелился. На этот раз он метил в голову одного из солдат. Пулемет застучал, красноармеец дернулся, но продолжал стоять. — К черту! — Арцеулов на миг прикрыл глаза, пытаясь собраться с мыслями. Он не понимал, что это могло значить. Вспомнилась вчерашняя ночь, жуткая фигура в серой шинели, такой же, как на этих красноармейцах. — Что с вами, господин капитан? — крикнул поручик. — Все в порядке, — выдохнул Ростислав. — Казим-бек, готовьте бомбы! — Есть! Думаете, бомбы их возьмут? — Думаю… — Арцеулов придвинул поближе офицерскую сумку и стал не торопясь доставать гранаты. Из соседней комнаты все еще слышалась стрельба — Казим-бек посылал в неуязвимых красноармейцев очередь за очередью. — Бросайте, поручик, — посоветовал Ростислав. — Пусть подойдут поближе… — Да, здесь, кажется, наш вчерашний знакомый! — откликнулся Казим-бек. — Поглядим, какой он железный… Венцлав и Степа Косухин пробирались вдоль забора. Первый пулемет, тот что стоял над входом, внезапно замолк. — Никак срезали, — удовлетворенно заметил Косухин. Венцлав на секунду замер, словно прислушиваясь, затем уверенно бросил: — Нет, затаился. Ждет, когда подойдем ближе. Ничего, дождется… — А этот все стреляет, — Косухин кивнул на окно комнаты, выходящей на пустырь. Пулеметчик как будто услыхал его, и следующая очередь легла совсем рядом. Степа невольно пригнулся, но Венцлав даже не отреагировал, хотя пули просвистели совсем рядом. — Товарищ Венцлав! — крикнул Косухин, падая на снег. Следующая очередь пустила фонтанчики совсем рядом с его головой. — Вас что, смущает пулемет? — усмехнулся невозмутимый Венцлав. — А ну-ка погодите… Он вновь замер, не обращая внимания на пули, свистевшие рядом. Одна из них, как показалось Степе, разорвала сукно на шинели комполка, но Венцлав даже не шелохнулся. Косухин сглотнул — еще две пули пропороли серое сукно… — Товарищ… — прошептал он и замолчал. — Все в порядке, Степан Иванович, — вновь усмехнулся Венцлав, поворачиваясь к Косухину. — Ладно, если вас так это все смущает… «Ничего себе, «смущает»…» — только и мог подумать Степа. — Вы же ранены, — пробормотал он. — Я же вижу… — Я не ранен, Степан Иванович. Когда вы сами станете бойцом нашего полка, то поймете… Ну хорошо, пора закругляться. Тем более, как я понимаю, там за пулеметом мой должник… Дайте-ка свой карабин. Степан, стараясь не обращать внимание на пули, привстал и протянул оружие Венцлаву. Тот передернул затвор, секунду-другую пристально поглядел в сторону невидимого за стальным щитом пулеметчика, и затем, быстро подняв карабин, выстрелил навскидку. Пулемет замолчал. Степа замер и с минуту ждал, все еще не веря. — Вставайте, — небрежно бросил Венцлав. — Этот готов… — Казим-бек! — крикнул Ростислав. — Георгий, вы живы? В соседней комнате было тихо, пулемет поручика молчал. Лишь пули, влетая через разбитые окна, с привычным свистом впивались в штукатурку. Арцеулов, пригибаясь, бросился к двери. Уже с порога он понял, что ничем помочь нельзя — поручик лежал на полу, прижимая руку к окровавленному горлу. — Сейчас, сейчас, — бормотал Арцеулов, пытаясь оттащить Казим-бека в сторону от окна. Поручик тихо застонал. Арцеулов нагнулся к белому, разом потерявшему все краски, лицу молодого офицера и увидел, как губы Казим-бека дернулись, на них проступила кровавая пена. На миг открылись еще живые, полные боли, глаза, губы снова дрогнули — Георгий пытался что-то сказать. — Не удалось… — расслышал капитан. — Вам… удачи… Голова поручика дернулась и застыла. Глаза вновь открылись, но недвижный, холодный взгляд уже ничего не выражал. Казим-бек был мертв. Арцеулов на миг застыл, словно не веря в случившееся, хотя уже не первый год терял товарищей и думал, что когда-нибудь сможет к этому привыкнуть. Затем он медленно перекрестился и встал. Георгий Казим-бек свою войну закончил. Его, Арцеулова, война продолжалась. Он выглянул в окно и увидел, что картина изменилась — красноармейцы в серых шинелях не спеша перебирались через забор. Движения их были странными, немного замедленными, как будто они двигались по шею в воде. Впрочем, размышлять об этом не было времени. Арцеулов схватил связку гранат и, прижавшись к стене, стал ждать. Мельком подумалось об оставленных профессором керамических цилиндрах с хлорпикрином, но капитан понял — тех, кого не убивают пули, хлорпикрин не остановит. Серые шинели заполнили двор и на минуту замешкались. Ростислав подумал, что штурмующие поступят по правилам и начнут атаковать дом со всех сторон — через входную дверь и через окна первого этажа. Окна были забиты, но сам капитан, будь он на их месте, поступил бы именно так. Но серые шинели решили, очевидно, не играть по правилам — десяток крепких ребят в странных высоких шлемах простучали сапогами по ступеням высокого деревянного крыльца и навалились на дверь. Ну что ж, тем лучше… Дверь трещала. Арцеулов осторожно выглянул в окно, успев заметить странные голубые знаки на шлемах красноармейцев, и, в очередной раз удивившись, аккуратно кинул связку прямо в мешанину тел, ломившихся в дверь. Он не ожидал, что взрыв будет таким сильным. Капитана бросило на пол, он перекатился по осколкам битого стекла, вскочил и, схватив новую гранату, выглянул в окно. От крыльца почти ничего не осталось. На черной земле валялись горящие головешки рядом с дергающимися бесформенными кусками чего-то, бывшего секунду назад человеческими телами. «Сколько я положил? — подумал капитан. — Пятерых? Нет, больше… Ну, это им за Казим-бека!» Он выглянул в окно и поразился. Уцелевшие — а их было десятка два, стояли у самого крыльца, точно ожидая чего-то. |