Онлайн книга «Возмездие придет в камуфляже»
|
– Понял... Сеансы связи между мной, Аладьевым и Рашидовым обязательны во время главного этапа акции, а именно во время переброски груза в Пакистан. Вот тогда мы постоянно находимся на связи, иногда используя для этого спутниковые телефоны. – Как охраняется груз во время перемещения из центра на полигон? – Обычным караулом. Дополнительного, специального охранения, дабы не привлекать ненужного внимания, не предусмотрено. – Значит, как я понимаю, Аладьев позвонит тебе, лишь только отправит груз? – Да. Но может связаться и раньше. – Сейчас твой главный подельник думает, что ты в командировке, – прищурился Феофанов. – И любая проверка с его стороны подтвердит данный факт. Но не вызовет ли неожиданная командировка подозрения у чиновника из комитета по экспорту вооружения? – Не знаю, – пожал плечами Кардопольский. – Вообще-то, Аладьев очень осторожный и, я бы сказал, даже мнительный человек. По характеру он труслив, а люди его склада склонны к подозрениям. – Он может заявиться на полигон, чтобы посмотреть, в порядке ли ты? – Нет. Аладьев отправляет груз, на полигоне им занимаюсь я. – С этим все понятно. Теперь поговорим об экипаже. Он в курсе, чем занимается? – А как вы думаете? – усмехнулся Кардопольский. – Летчики получают неплохое вознаграждение за каждый незапланированный рейс. – Они знали, что перебрасывают в Пакистан секретные модернизированные ПЗРК? – О том, что грузится на борт, знает лишь командир экипажа. Остальные летчики данным вопросом не интересуются. – Значит, из ваших слов выходит, что майор Горбун – ваш прямой сообщник? – Называйте его как хотите. Судьба Горбуна меня заботит меньше всего, свои бы проблемы решить, но... похоже, ничего из этого не выйдет. – А что вы подразумеваете под решением собственных проблем? – Как что? – воскликнул Кардопольский. – Меня же ждет трибунал и пожизненное заключение... хотя я предпочел бы расстрел... – А как ты посмотрел бы на то, что трибунал, принимая во внимание наше ходатайство, осудил бы тебя лет так, скажем, на десять? Кардопольский удивленно взглянул на Феофанова: – Десять лет за измену Родине, нелегальную торговлю оружием? Содействие международной террористической организации? Любое из трех названных обвинений уже потянет на пожизненное. – Ты не ответил на мой вопрос. – Но разве это возможно? – Возможно – при выполнении тобой ряда условий. – И вы можете гарантировать мне это? – Да. – Вы планируете в ближайшем будущем стать Президентом России? – Нет, мне и на своем месте неплохо. – Десять лет?.. Хм. Заманчиво, хоть и нереально. – Реально, Кардопольский, реально. – И что я должен буду сделать? Что за условия выполнить, дабы получить такое снисхождение? – Ничего особенного. Встретить груз от Аладьева, зафиксировав его передачу названным чиновником, и отправить его по назначению в Пакистан. – И все?! – Ну, еще дать показания на всех своих подельников. – У вас какие-то проблемы в Дерхане? – Это не твое дело, – сказал Потапов. Но Феофанов жестом показал заместителю, чтобы тот молчал. – У нас есть работа в Дерхане. – Ясно... Я почему спросил? Не из-за пустого интереса, а из-за того, что могу помочь вам в Пакистане. – Чем? Кардопольский вновь пожал плечами: – Для этого мне надо знать, что за работу вы намерены провести там. Впрочем, догадаться нетрудно. Вас нацелили на Чаранди, я угадал? – Возможно. – Ну, тогда я могу обеспечить ваш быстрый проход от аэродрома до его усадьбы. – Обеспечить? – Да! У меня в охране аэродрома имеется свой человек. И он не рядовой боец, а заместитель начальника охраны. – Кто этот человек? – Некий Умар Балаев. Он служил у Хаттаба, а когда его банду разгромил спецназ, Балаев сумел скрыться. Я вытащил его из Чечни и отправил к Темирзаю. – Почему ты сделал это? – Все просто. Умар был женат на моей дочери от первого брака. К сожалению, она погибла во время штурма Грозного, но остался ее сын, мой внук. Балаев любил мою дочь, лелеял ее... Он мог скрыться и в Чечне, но при этом внук остался бы с ним. Я же хотел, чтобы он жил со мной. Он единственный оставшийся на этой земле родной мне по крови человек. Потому я и отправил Умара в Пакистан. Естественно, без сына. Умар сделает все, что я ему скажу. – Даже для нас? – Для кого угодно. Он хочет вернуться в Россию, жить спокойно где-нибудь в центре, воспитывать сына. И помочь ему в этом могу только я. – Понятно! Что ж, вижу, ты действительно готов к эффективному сотрудничеству, – сказал Феофанов. – Ты неглупый человек, хоть и подонок. – Не надо оскорблять меня, генерал. Мы же теперь на одной стороне баррикады. – Временно, Кардопольский, и только из-за того, что ты нам нужен. – Это я прекрасно понимаю... По-моему, самое время оформить гарантии, которые вы обещали дать мне. – Моего слова тебе недостаточно? – Я хотел бы нечто весомое. Письменные гарантии. – Бумаги легко уничтожить. – Тоже верно. Но если... – Никаких если! – резко оборвал бывшего генерала Феофанов. – Я дал слово офицера, и больше никаких гарантий не будет. Кардопольский поднял вверх ладони: – Хорошо! Я верю вам. Но чтобы работать на вас, я должен вернуться на полигон и иметь полную свободу действий. – Конечно. Ты сегодня же будешь доставлен в Северный. Одно предупреждение: попытка обмануть нас, вести двойную игру, скрыться – и ты труп. Не вздумай сделать глупость. Тогда тебе уже никто не поможет. – Я знаю, с кем связываюсь... – Вот и хорошо! В гарнизоне, подчиненном тебе, будет постоянно находиться наш человек. Все вопросы решаем через него. – Как я узнаю, что это ваш человек? – Он представится. – И в качестве кого контролер будет находиться на секретном полигоне? – В качестве представителя института, разрабатывающего новые технологии, касающиеся вооружения. – Ясно... – И последнее. В настоящее время заканчивается отпуск у офицеров экипажа «Ил-76». Командиру придется ненадолго задержаться дома. – Ничего не имею против. |