Онлайн книга «Оружие тотального возмездия»
|
– Проверь! – кивнул Котенко Седов. Прапорщик осторожно потянул на себя первую дверь, вторую и доложил: – Открыто. Майор тихо сказал: – В первую комнату вхожу я и Кот, в правую – Давыд и Ганс. Действовать решительно, быстро, но аккуратно; рты предателям заклеить, клешни в наручники за спиной. Естественно, после того, как они оденутся. Ты, – Седов обернулся к Набиеву, – заходишь в левую комнату со мной, включаешь свет. Ганс, определишься с включением сам. Аппель кивнул. – Вперед! – приказал майор и шагнул в левую комнату, резко распахнув дверь. Котенко подтолкнул Набиева, тот включил свет и встал, опустив голову сбоку у стены. От света Кравчук проснулся, зажмурил глаза. – В чем дело, Салмон? – В том, господин бывший генерал, что ваш отдых в этом гостеприимном доме закончился. – Что? Что все это значит?! – Никак, козел, не въедет в ситуацию, – прибавил Котенко. Кравчук, лежа на солдатской кровати, открыл глаза. Нервная дрожь пробежала по его физиономии. – Кто вы? – Те, кто пришел за тобой и твоим подельником Рыбкиным. Скучно без вас в Москве стало, вот и прислали нас вернуть таких важных персон обратно. Кравчук взглянул на Набиева: – Сдал, сука? – Заткнись, подонок! – резко повысил голос Седов. – Встать, одеться! И без фокусов. У меня нет приказа брать тебя живым, разрешена и ликвидация. Так что выполнять приказ! Сплюнув на бетон, бывший генерал поднялся с кровати. За ним внимательно следил майор, готовый мгновенно пресечь попытку Кравчука оказать сопротивление. Но предатель и не думал сопротивляться. Он понял: раз за ним сюда прибыл спецназ, то песенка его спета. Люди в масках без всяких эмоций расстреляют его, окажи он неповиновение. Но расстрел – еще полбеды, мгновенная смерть. Спецы могут сделать так, что подыхать придется медленно и мучительно. Лучше уж камера пожизненного заключения, из которой можно попробовать найти выход. Но каков Набиев? Собака, сволочь… Кравчук быстро оделся и, усмехнувшись, протянул Седову руки. – Ты чему ухмыляешься, Кравчук? – А что мне теперь, плакать? Я бы рад, да не умею… – Руки за спину, – приказал Седов. – Конечно. Но у меня под кроватью сумка с вещами, кое-какими документами… Сами понесете? – Тебе на горб привяжем. – Да, вежливости вас, похоже, не учили… – С такими, как ты, – нет. Выполнять приказ! Кравчук свел руки за спину, повернулся. Котенко застегнул наручники на запястьях предателя, развернул к себе и отработанным движением заклеил рот бывшего генерала липкой лентой. Седов указал на кровать: – Посмотри, что там за сумка. Прапорщик вытащил дорожную сумку, внимательно осмотрел ее и взглянул на командира: – А если она заминирована? – У кого сейчас «Поиск»? – У Грача вроде… – Позови его сюда. Вниз спустился старший лейтенант Грачев: – Да, командир? – Проверь прибором сумку на предмет нахождения в ней взрывного устройства. Грачев просветил баул и сказал: – В сумке нет взрывного устройства. – Хорошо. Кот, работай! Котенко открыл сумку, вытряхнул из нее брюки, рубашки, нижнее белье, спортивный костюм, достал папку. – Документы какие-то, командир. – Папку в сумку, остальное оставить на память господину Набиеву. Что по Рыбкину? – Да он уже в прихожей у стены стоит, мордой в бетон, – доложил Грачев. – У него сумки не было с собой? – Не знаю. – Проверь! – Есть! Отправив старшего лейтенанта в соседнюю комнату, Седов указал и Кравчуку на дверь: – На выход, господин предатель. Тот что-то промычал, но подчинился. Грачев доложил, что сумка у задержанного Рыбкина есть, но в ней только вещи, никаких документов. Спецназовцы вывели предателей в кабинет, и Седов вызвал по связи Озбека: – Бек, это Седой. Доложи обстановку! – В усадьбе и селении тихо. – Через пять минут мы начнем отход. Нейтрализуй собак, чтобы не мешали, и оставайся на позиции до выхода штурмовых групп в лес. Затем – отход под нашим прикрытием. – Понял, выполняю! Седов повернулся к Коновалову: – Давай, Пегас, выводи этих ублюдков, – майор кивнул на Кравчука и Рыбкина. – Я на минуту задержусь, потом догоню! – Понял. Всем отход! Спецы вывели задержанных во двор, оттуда – на территорию соседнего участка и повели к лесному массиву. Седов же подошел вплотную к Набиеву. – Запомни, Салмон, а если с памятью плохо, запиши. Дом до 10.00 будет находиться под наблюдением моих людей, в том числе и прослушиваться. И не только дом, но и селение и вся близлежащая территория. Тебе до 10.00 здание не покидать. Женщинам также оставаться на территории усадьбы. Это касается и сына. Никого не принимать. Нарушишь приказ – погибнешь, это я тебе обещаю. Не играй со смертью. И лучше молчи о бывших гостях. Не было у тебя никого, и баста. Понял? – А если ко мне заявятся местные правоохранители? – Так у тебя же, насколько мне известно, в хороших знакомых обретаются весьма влиятельные люди – как среди законной власти, так и среди сепаратистов. Имея такие связи, неужели не отобьешься? – Если вы не помешаете… – Мы не помешаем. Ты нам не нужен. Пока не нужен… Все хорошо понял? – Не дурак, понял… – Хоп, Салмон. До свидания. – Я бы предпочел больше не встречаться с вами. – Все в руках всевышнего, не так ли?.. Всё, сиди и не рыпайся! Седов вышел из дома. С крыши сарая ему показал большой палец на мгновение обнаруживший себя капитан Озбек. Майор махнул рукой и пошел к тыловой сетке забора. Он догнал штурмовые группы на входе в лесной массив. У холма принял доклады Николаева и Озбека, что в селении и усадьбе по-прежнему все спокойно, и приказал Грачеву вызвать полковника Трепанова. Старший лейтенант склонился над радиостанцией и передал трубку командиру отряда. – Енисей, это Седой. Финальная акция операции «Восточный вояж» успешно завершена. Кравчук и Рыбкин у нас. Отряд, за исключением Бека, оставшегося в селении, находится на исходном рубеже. Прошу разрешить отход. – Отход на базу Айни разрешаю. |