Онлайн книга «Бой капитанов»
|
От пришедшей в голову мысли Есаул воспрял духом. Настроение резко улучшилось. И уже ожидание не стало тягостным. Сейчас Верехов не ждал наступления утра, а начал детально планировать акцию, которую следовало провести сразу по возвращении с Караханом на хутор Шестовский. Пожелал про себя Вахе спокойной ночи: «Спи, дорогой, спи. Умный ты, но дурак. Надо было соглашаться возглавить бунт, а теперь… теперь ты никому не нужен! Спи, придурок». Есаул, устроившись поудобнее, задумался. 29 сентября. Перегон Рузаевка – Суденец. Спецвагон железнодорожного поезда, следующего рейсом Москва – Уральск. 8.05. Майор Полухаров вызвал по связи наблюдателя службы, отвечавшего за контроль над общей обстановкой в районе станции Суденец: – Перекат! Я – Рокот-1, как слышишь? Наблюдатель ответил: – Я – Перекат! Приветствую тебя, Рокот-1. – Привет! Какие у нас дела в Суденце? – Обстановка спокойная, объявлено прибытие вашего поезда на первый путь. Людей на платформе практически нет, лишь двое мужчин да семья из трех человек. У вокзала милицейский патруль. Остальные пути свободны. – Понял тебя, благодарю! Полухаров объявил тревогу личному составу. Независимо от доклада наблюдателей, контролирующих станции, отделение спецназа на каждой остановке обязано было занимать позиции отражения даже теоретически возможного нападения противника. Вот и сейчас, когда поезд заметно сбавил ход, а через амбразуры стали видны пока еще одиночные здания, спецназовцы заняли определенные инструкцией позиции, подготовив к бою имеющееся в арсенале стрелковое оружие. Состав простоял на станции Суденец три минуты. После чего медленно двинулся дальше. Следующая остановка по расписанию – станция Магино, место реального нападения бандитов Карахана на спецвагон. В тамбур с ручным пулеметом Калашникова перебрался штатный пулеметчик отделения прапорщик Шевло. Туда же Полухаров вывел Зайченко, который до сих пор находился в подавленном состоянии. Разоблачение предательства сильно ударило по нему. Зайченко прекрасно понимал, ЧТО ему грозит за сотрудничество с международной террористической организацией. И это вызывало опасения у Полухарова. Зайченко на заключительном, главном этапе мог сорваться. Посему майор решил принять дополнительные меры безопасности. Но для начала еще раз поговорил с предателем: – Ты помнишь, что должен сделать? Тот машинально кивнул головой, тихо проговорив: – Помню! Полухаров потребовал: – Повтори, что именно ты должен сделать при остановке поезда в Магино. В ответ безжизненный голос: – Я должен открыть дверь тамбура, показать себя бандитам и отойти в глубь тамбура, оставив дверь открытой! – Правильно. И ты сделаешь это? – Сделаю! Полухаров потер подбородок: – Сделаешь! Ну что ж, пройди-ка пока в предбанник! Сазан, – крикнул майор в вагон, – посмотри за Зайченко. Из глубины донеслось: – Понял, присмотрю. Предатель послушно покинул тамбур. Шевло спросил: – Ты не веришь ему, командир? – Не знаю, Андрюша, не знаю! С одной стороны, если рванет на улицу, то сразу получит пулю в затылок. И это Зайченко понимает. А с другой стороны, не лучше ли для него такая мгновенная смерть, нежели гниение в одиночной камере пожизненного заключения? Я бы лично выбрал смерть! – Ты прав! Я бы тоже! Но все же мы не Зайченки какие-то? Прапорщик предложил: – А ты взбодри его, майор! Полухаров взглянул на пулеметчика: – В смысле? – Ну, пообещай, что если он, мол, сыграет роль по нашим правилам, то ты обеспечишь ему срок, а не пожизненное заключение. Возможно, и не такой уж большой срок. Ведь он раскаялся и помогает уничтожить банду. Это ему зачтется. Майор покачал головой: – Не думал я, Шел, что ты такого плохого мнения обо мне! А ну-ка напомни, когда я обещал то, чего не мог выполнить? И когда что-то обещал и не выполнял обещания? – Не было такого! Но я же совсем другое имею в виду… Просто ввести подельника террористов в заблуждение и этим обеспечить выполнение боевой задачи. Провести, так сказать, обманный маневр! – Маневр, говоришь? Это не маневр, прапорщик, а подлая ложь. Ты хочешь, чтобы я стал таким же подонком, как Зайченко? – Да ты что, Володь! Я ж… Полухаров оборвал Шевло: – Закройся и будь готов выполнить свою задачу! Майор прошел в вагон. У контейнеров на откидном стуле сидел Зайченко, рядом у амбразуры стоял прапорщик Сазонов. Полухаров спросил у него: – Где у нас страховочные тросы? – Мой в ранце! Вот он, под ногами! – А ну дай-ка мне его! Сазонов достал из полевого ранца трос с блокирующимся карабином на одном конце и трезубцем на другой. Полухаров приказал: – Закрепишь за какую-нибудь скобу, затем по команде потянешь трос и зафиксируешь натяжку! Понял? – Нет, но сделаю, как ты приказал! – Сделай. Взяв в руки конец троса с карабином, толкнул Зайченко: – Поднялся и – вперед в тамбур! Предатель безропотно подчинился. Он совершенно ни на что не обращал внимания. Тем и был опасен. В тамбуре майор подвел Зайченко к двери. Поднял куртку капитана, обмотал его тело тросом, защелкнув карабин. – Вот так оно будет надежней. Ты понял, для чего я прицепил тебя к тросу? – Нет! – А для того, чтобы ты сдуру не сиганул в открытую дверь! Умереть сразу я тебе не дам. Успею вернуть в вагон. Но тогда не обессудь. После боя придется сильно огорчить тебя. И еще, не вздумай подать бандитам сигнал тревоги. Иначе вообще пожалеешь, что появился на этот свет. Понял меня? Зайченко пожал плечами: – Занимаетесь ерундой! Ни пытаться бежать, ни подавать каких-либо сигналов боевикам я не собирался. Смысл? Усугубить и так незавидное свое положение? Полухаров добавил: – Не только положение, но и состояние здоровья. Причем весьма серьезно! Станция майора пропищала сигналом вызова. Майор оставил Зайченко и вновь прошел в предбанник спецвагона, ответил: – Рокот-1 на связи! – Я – Первый! Доложи обстановку внутри объекта! – А чего ее докладывать? Сам знаешь, отделение готово выполнить поставленную перед ним задачу. |