
Онлайн книга «Горный блокпост»
— Юра! Юрочка! Не умирай! Пожалуйста! Не умирай! Прошу тебя! Господи! Не дай ему уйти, ведь он только пришел! И вновь: — Юра! Юра!.. Ее оторвали от Бекетова. Дальнейшее она помнила плохо. Санитарная машина, носилки, белые халаты. Какой-то мужчина над ней. Резкий удар нашатыря в нос. Офицеры, поднявшие ее с земли и усадившие на скамейку курилки, холодная вода. А в нескольких десятках метрах руины пожарища. Остов казармы рухнул почти сразу после того, как из нее вышел капитан Бекетов. Очнулся Бекетов, когда за окном было темно, а в палате, в которой он находился, горел синий ночной свет. Очнулся и увидел сидевшую рядом Кристину. Их глаза встретились. — Кристя, что с Люляем? — Жив он, Юра, жив. Ожоги, правда, получил сильные, но врачи говорят, что для жизни не опасные. Ногу сломал, но это вообще ерунда. И, как ты, угарным газом отправился. Сейчас в соседней палате лежит. Юра, Юра! Женщина вдруг заплакала, опустив голову. Бекетов дотянулся, погладил… — Что ты, Кристина. Не плачь. Все же нормально! — Да, нормально! Я чуть с ума не сошла, когда ты бросился в огонь! Почему ты обо мне не подумал? — Ты была в безопасности, солдат же мог погибнуть, а я, дорогая, в ответе за него. Перед родителями в ответе! — Да, да, конечно, прости, я спросила глупость! Но ты не сказал, голова болит? — Болит! — Вот! Начмед так и сказал: когда очнешься, головную боль надо будет снять. Лекарства оставил. Я сейчас дам тебе таблетки, только воды налью. Кристина встала, взялась за графин. Руки ее дрожали. Горло графина отчетливо выбивало дробь о край стакана, пока она наливала воду. Подала таблетки и стакан. Юрий принял лекарство. Спросил: — Сильно испугалась утром у казармы? — Он еще спрашивает! Когда тебя увозили, я потеряла сознание. Нашатырем привели в чувство. Говорю же, чуть с ума не сошла! Бекетов улыбнулся: — Значит, полюбила! Женщина вздохнула: — Что ж теперь скрывать? Полюбила! — А почему обреченно говоришь об этом? Словно не радость пришла к тебе, а беда! — Не думала, что так вот все будет! Но ладно, ты молчи. Тебе нужен отдых. Капитан возразил: — По-моему, в отдыхе больше нуждаешься ты, я выспался! Кстати, сильно меня задело? — Знаешь, ко всеобщему удивлению, нет! Спину обжгло немного, но ты сам, наверное, это чувствуешь, а так внешне ничего не повреждено. Отравление я не считаю! Просто удивительно. Даже волосы не обгорели, но ресницы опалило. Тебе невероятно повезло! Все, кто был возле пожара, думали, что не вернешься из огня! — Ты в их числе? — Да. Я тоже так думала. И у меня все разрывалось внутри. Я словно вдруг оказалась вне реальности. Огонь, дым, люди, крики, а потом… тишина, как признание того, что тебя больше нет. Господи… не хочу вспоминать! — И не надо. Получается, пропал наш вечер. Кристина присела на край кровати: — Ну о чем ты думаешь? Разве об этом сейчас надо думать? — А о чем? О пожаре? Он в прошлом, жить же следует настоящим. Я уже говорил об этом, а может, это ты говорила? — Не помню. И ничего не пропало. Теперь у нас, Юра, если, конечно ты захочешь, все впереди. Бекетов наигранно возмутился: — Что значит, если я захочу? Ты на меня стрелки не переводи. Все от тебя зависит! — Да нет, не от меня! У меня же дочь, Юра, вдруг тебе она придется не по душе? И зачем вешать на себя обузу? Но я пойму! Мне и немного счастья хватит. Осуждать не буду, если решишь бросить. Ведь вокруг столько хороших и одиноких женщин. На этот раз Бекетов возмутился уже не на шутку: — А ну прекрати пороть чушь! Ты мне эти мысли брось! За кого ты меня принимаешь? За самца, которому только и нужно, что поиметь самку? Я люблю тебя. Это значит, люблю такой, какая ты есть! С дочерью! Понятно? И чтобы больше я подобных базаров не слышал, ясно? — Ясно, ясно, успокойся! — И слезы вытри, не на похоронах! — Хорошо. Я умоюсь. — Умойся! И посмотри, пожалуйста, кто сегодня дежурит. — Я и так знаю. Рая Крабова и начальник медслужбы полка с сестрой, но они следят за твоим солдатом. — Жена Краба? Это хорошо. — Почему? — Ты умойся, умойся. Кристина подчинилась. С полотенцем вернулась к кровати, переспросила: — Так почему хорошо, что Рая дежурит? — Да потому, что при ней мы спокойно слиняем отсюда. И ночь проведем на хате старшины. Он мне ключи от своей квартиры оставил. — Что ты, Юра? Какой слиняем? Тебе лежать надо! — И буду лежать, только в другой постели и с тобой! Или ты против? — Я не против, теперь не против, но тебе нельзя. — Можно! Я в порядке! Женщина вздохнула: — Даже если и так, то ночь-то, Юра, кончилась. Утро на дворе. Шестой час. Бекетов удивился: — Серьезно? — Да. Посмотри на часы. Она показала ему циферблат своих миниатюрных часиков. Бекетов чертыхнулся: — Ну что за порнуха? Эх, не везет, так не везет! — Это тебе не везет? Не гневи бога! — Ладно! Но сегодня вечером… Кристина закрыла ему рот ладонью: — Не продолжай. Давай сначала дождемся этого вечера. Вошла Рая Крабова: — Во как? Я думала, наш Бекетов спит после убойной дозы лекарств и солидной порции газа, а он уже Кристину обхаживает. Ну, ты даешь, Юра! Кристина покраснела: — Да мы ничего, а Юра, он только недавно очнулся. Рая улыбнулась: — Ну, конечно, как же иначе? Как самочувствие, спасатель? — Отлично, Раечка! — Тогда, сейчас лекарства принесу. Капитан удержал медсестру: — Подожди! Я только что проглотил таблетки. Ты мне, Рай, лучше вот на что ответь: мне, случайно, в целях ускорения выздоравливания граммов сто пятьдесят спирта не положено вместо «колес» всяких? Кристина укоризненно покачала головой. Юрий проговорил: — Так я, Кристя, не для кайфа прошу. И не прошу даже, а консультируюсь. Рая ответила: — Нет, Бекет, спирт тебе противопоказан! В любом состоянии и в любом месте. На службе ли, дома ли, в общаге, в санчасти. Просек ситуацию? |