Онлайн книга «Диверсант-одиночка»
|
В общем, по любому следует надежно спрятать фото и досье на Астаминова и ждать. Ждать, как будут развиваться события. Ничего другого пока не остается. Ладно, помянем Настю с Леной. Помянем невинные жертвы и подождем для начала появления генерала. Оболенский по возвращении с места преступления не преминет собрать общее совещание. Послушаем, что он скажет. Заодно и посмотрим на него. Генерал Оболенский прибыл на квартиру Ковалевой в 14.10. Там уже находилась оперативная бригада местного отделения милиции, представитель прокуратуры и офицер следственного управления Федеральной службы безопасности. Ну и, естественно, капитан Григорян со старшим лейтенантом Лопыревым. Генерал поздоровался с представителями других ведомств. Отвел в сторону майора ФСБ, спросив: – Ваша фамилия Хомутов? – Так точно, товарищ генерал! Майор Хомутов Дмитрий Геннадьевич. – Вы получили информацию об этой трагедии? – Так точно! – Это хорошо! Хотя, что может быть хорошего, когда совершается такое жестокое, ничем не оправданное убийство! Да, жаль женщину с ребенком. Но нам сейчас должно быть не до сантиментов. Я думаю, что версия, кстати, на данный момент единственная и весьма правдоподобная – убийство подданным Бельгии господином Ковалевым членов своей бывшей семьи – вполне устроит и нас, и правоохранительные органы. Хомутов кивнул: – Я в курсе, Петр Константинович. И с представителями милиции и прокуратуры обсуждал эту тему. Они готовы принять данную версию. Дело за посольством Бельгии. Но и там вопрос будет решен отдельно и положительно. – Добро. Вы неплохо справились со своей работой. Да и руководство не пошлет на такое дело кого-либо. Лишь самого компетентного человека. Вам остается проконтролировать завершение осмотра места преступления, доставку трупов в морг, возбуждения, оформления и закрытия уголовного дела по данному случаю. То, что Ковалева являлась офицером спецслужбы, понятно, нигде не должно быть отражено. – Мне все ясно, товарищ генерал! – Работайте, майор! Своих людей я отсюда забираю. Оболенский, извинившись перед милиционерами и прокурором, приказал Григоряну и Лопыреву покинуть квартиру Ковалевой. Подчиненные генерала последовали за начальником, который двинулся по лестнице вниз. Отъехав от дома, он приказал водителю остановить «Мерседес». Повернулся к убийцам: – А теперь все по порядку. С самого начала и до самого конца. Не упуская ни единой мелочи. Я слушаю. Григорян подробно доложил о том, что и как они с Лопыревым делали. Оболенский слушал внимательно, не пропуская ни слова, он безразлично отнесся к убийству, оно не интересовало генерала. Выслушав убийцу, руководитель спецслужбы спросил: – Так, значит, Ковалева утверждала, что уничтожила компрометирующие материалы? – Так точно, Петр Константинович! – В унитаз спустила? – По ее словам, так. – Лично ты ей поверил? Григорян пожал плечами: – Как сказать? Вроде врать, когда под угрозой жизнь дочери, смысла нет! Генерал спросил: – А признаваться смысл есть? Наша дражайшая Анастасия Павловна прекрасно понимала, что в любом случае ни ей, ни дочери, ни мужу бывшему, о судьбе которого она, возможно, и не думала, после допроса не жить. А если не жить, то зачем давать убийцам то, что они так хотят получить? – Но мы ничего не нашли в квартире, Петр Константинович, а искать, как вы знаете, умеем. Только… Оболенский бросил быстрый взгляд на капитана: – Что? – Да пальчиков на кухне оказалось много. Больше, чем их могли оставить Ковалевы. – И ты только сейчас говоришь мне об этом? – Мы сняли отпечатки, сканировали, отправили на идентификацию на главный компьютер. Результат еще не поступил. Думал, рано об этом докладывать. Пальчики ведь могут принадлежать кому угодно. И какой-нибудь подруге, и неизвестному нам любовнику, и, наконец, просто соседке. Тем более что сняли мы их на кухне. Оболенский приказал: – А ну, поторопи лабораторию! Григорян предложил: – Может, это лучше сделать вам? Вас эксперты послушают, меня же могут и проигнорировать. – Нет! Нечего мне лезть в ваши дела. А ты звони. Капитан достал сотовый телефон, нажал клавишу вызова занесенного в память мобильника номера лаборатории Службы: – Алло? Лаборатория? Виктор, ты? Генерал слышал разговор, громкость, установленная на аппарате, позволяла делать это без труда. – Я, Армен! – Ну что там с отпечатками, что я послал тебе? – Интересные отпечатки. Приедешь, посмотришь. – Ты заключение отшлепал? – Сделал все, как ты сказал. – Так какого черта мне на «мыло» не сбрасываешь? Руководитель лаборатории майор Виктор Шлага проговорил: – Так я думал, вернешься и заберешь бумаги. Григорян раздраженно выдохнул воздух: – Витя! Немедленно результаты мне. Вопросы? Тут и Шлага проявил гонор: – А чего ты разорался? Ты кто для меня есть-то? Подумаешь, «шишка» араратская! Ты место свое знай! Маловат для того, чтобы приказывать! Генерал не хотел вступать в разговор подчиненных, но пришлось. Он вырвал сотовый телефон у побагровевшего армянина: – А я, майор, для тебя не маловат? Руководитель лаборатории удивился: – Это вы, товарищ генерал? – Я, я, Шлага! Немедленно результаты на ноутбук Григоряна. И о проведенной экспертизе никому ни слова. Надеюсь, ты лично ее проводил? – Да, конечно, лично. Я все понял, высылаю заключение. Вскоре на мониторе высветилось сообщение, заставившее Оболенского удивленно посмотреть на сообщников-подчиненных. В нем значилось, что отпечатки пальцев, обнаруженные Григоряном на кухне Ковалевой, принадлежат самой покойной, ее дочери и… майору Москвитину. Генерал выдохнул: – Та-ак! И уставился на капитана, тихо спросив: – Значит, прошедшей ночью никто не навещал Ковалеву? Григорян развел руки, насколько это позволила ширина салона автомобиля и сидящий рядом старший лейтенант Лопырев: – Нет, не навещал. Мои ребята глаз с нее не сводили. – Так откуда там пальчики Москвитина взялись? |