Онлайн книга «Расстрельная сага»
|
В голосе генерала зазвучали металлические нотки: — Не кричите, господин Туганов, не у себя в квартире находитесь. А ваши планируемые намерения меня очень даже касаются. Я не могу позволить, чтобы 17% голосов, отданных за вас в первом туре, перешли к Брединскому. Они должны перейтико мне. Я ясно излагаю мысль? — Что?!! Вы считаете возможным диктовать мне условия? Решать за меня, что делать, а что нет? По какому праву, господин Штерн, вы позволяете вести себя подобным образом? Я что вам, марионетка? Или когда-либо дал повод причислить себя к вашим союзникам? Я никогда не был и не буду на вашей стороне, потому что убежден — вы принесете региону только вред! Победить в выборах должен Марк. И Брединский победит! Это будет справедливо и правильно! Штерн поднялся: — Возмущаешься? Негодуешь? И, резко развернувшись к оппоненту, генерал выкрикнул: — Да, червь навозный, комсомольский выкормыш, гнида, всю жизнь лизавшая жопу сначала своим партийным вождям, потом новым демократам, ты марионетка, марионетка в моих руках! С этого самого мгновения! И ты, сука старая, будешь делать то, что скажу я! Будешь! Или сдохнешь! Он, видите ли, решил, что я принесу региону вред! Не тебе, мразь, решать, понял? Туганов от неожиданности услышанного широко раскрыл рот, пытаясь что-то сказать. Руки его мелко задрожали: — Да… я… да… Штерн перебил его: — Заткни пасть, Туганов. Кончились те времена, когда ты ораторствовал с высоких трибун. Теперь тебе надо о старости подумать. Короче! Или ты выполняешь все, что прикажу я, или… Он подошел к рабочему столу, нажал кнопку. В помещение тут же вошел Курко. — Вызывали, Юрий Иванович? — Виктора сюда, с ампулой «Зерона» и шприцем, быстро! — Есть! Туганов сумел обрести дар речи: — Что вы собираетесь делать? Генерал, не глядя на бывшего губернатора, сказал: — Показать тебе одну вещичку и объяснить, что произойдет с тобой, если ты откажешься работать на меня. И молчи! Не зли меня! Я теряю контроль, когда злой! В ожидании порученца Штерн закурил сигарету. Но не успел сделать и несколько затяжек, как в кабинете появился Шаламеев, доложив: — По вашему приказанию прибыл, генерал! Штерн взглянул на бывшего моряка: — Препарат и шприц принес? — Так точно! — Дай сюда. Шаламеев передал боссу инсулиновый шприц с темной, тонкой, необычной формы капсулой. Генерал подошел к застывшему в кресле Туганову, показал ампулу: — Я держу в руках капсулу с секретным препаратом «Зерон»! По токсичности данный препарат превышает в несколько раз яд австралийской змеи тайпан. Вот только действует он не сразу, а через определенное время, в зависимости от количества, введенного жертве препарата. Смерть наступает от внезапной остановки сердца. Патологоанатомы, как правило, ставят диагноз «острая сердечная недостаточность», что для твоего возраста не такая уж и редкость! Иной диагноз поставить невозможно, яд полностью растворяется в организме человека, точнее, в крови. Так вот, жидкость в ампуле, что держу я, рассчитана на действие через семь-восемь суток. Причем вводить «Зерон» необязательно прямым уколом, оставляя характерный след инъекции. Достаточно сделать легкий порез, скажем, пальца и уже в рану ввести препарат. И обращайтесь вы хоть к самым лучшим врачам, никто уже вам помочь не сможет. Даже я, ибо противоядия «Зерону» в природе не существует. Но, думаю, достаточно страшилок, может, все же выслушаешь предложение, господин Туганов? Бывшему губернатору не оставалось ничего, кроме как согласиться: — Хоть вы и подонок, генерал, но… я готов выслушать вас! — Вот и хорошо. Предложение таково. 17 сентября, как и запланировано, ты выступишь с обращением к своим избирателям. И призовешь их всех отдать свой голос за меня. — Вы считаете, что люди дураки и не поймут, что мое обращение неискренне? И будут голосовать, как скажу я? Штерн вернул Шаламееву ампулу со шприцем: — Отнеси все это в сейф, Виктор, пусть полежит до времени. Курко скажи, чтобы принес еще коньяка и водки. И, не дожидаясь, пока наемник выйдет, повернулся к Туганову, вновь перейдя к нему на «вы»: — Нет, Николай Викторович. Наши избиратели далеко не глупые люди и на дешевку не купятся. А вот на кое-что другое, более серьезное, внимание обратят обязательно. — И что же это за такое «другое, более серьезное»? — Минуту! Генерал прошел к сейфу, извлек из него тонкую папочку, в которой находились всего несколько листов машинописного текста. Вернулся к столику, бросил папку перед Тугановым: — Это другое, более серьезное, перед вами. Ознакомьтесь и оцените текст. Вошел Курко с подносом. Штерн принял у него рюмки с коньяком и водкой, жестом приказав удалиться. Туганов же прочитал текст. И когда отложил последний лист, с изумлением поднял глаза на Штерна: — Но это же ложь, генерал! Сплошная ложь! Брединский никогда не торговал втемную продукцией завода, у него нет никаких особняков в Крыму, да и счетов на указанные фантастические суммы тоже. Штерн улыбнулся: — А их, Николай Валерьевич, и не существует. Но это уже не столь важно. Важно, чтобы данная информация стала предметом гласности. Я мог бы, конечно, запустить ее и через средства массовой информации, но это не то — кто сейчас серьезно относится к местным газетам? Посчитают публикации очередным предвыборным финтом, и все! Судиться с Брединским у меня времени тоже не осталось, да и не нужен мне этот суд. Другое дело, если избиратели узнают о «махинациях» их так горячо любимого директора завода от вас, бывшего губернатора, человека, всегда поддерживавшего Марка Захаровича и готовившего в его лице собственного преемника. Туганов кивнул на листы: — Но как я объясню, откуда ко мне попала данная информация? — А вам ничего не надо будет объяснять. Вы лишь озвучите текст и уйдете с трибуны, выразив крайнее сожаление, что ранее не увидели в своем соратнике подлеца и предателя. — Но меня достанут журналисты! Они так просто не оставят подобное выступление! Штерн протянул бывшему губернатору рюмку коньяка. Тот машинально принял ее. Генерал продолжил: — Вот здесь вы абсолютно правы. Журналисты, газетчики там всякие, телевидение не оставили бы вас в покое, но они не смогут добраться до вас. — Почему? Вы уберете меня? Генерал рассмеялся: — Ох, и до чего же вы, штатские, наивный народ. Какой смысл мне будет убирать того, кто сделает такое ценное дело? За это, Николай Валерьевич, не убирают, а награждают. Щедро награждают. Видите на столе «дипломат»? В нем пятьдесят тысяч долларов новенькими, хрустящими стодолларовыми купюрами. Неплохая цена за несколько минут чтения текста, не так ли? И вы эти деньги сможете, дабы в дальнейшем не возникало недоразумений, забрать прямо сегодня, покидая мой дом. Естественно, заключив со мной письменный договор о сотрудничестве. |