Онлайн книга «Расстрельная сага»
|
Сергей устроился в кресле гостиной. В 19.50 его сотовый телефон издал сигнал вызова. Звонил неизвестный абонент. Сергей ответил: — Да? — Майор? — Кому как. А что? — Я от Костина, веду Шорина! Мы выехали на Боголепскую, так что ожидайте в ближайшее время прибытия клиента. Солоухов поблагодарил неизвестного милиционера, подчиненного начальника областного УВД генерала Костина: — Спасибо! Предупреждение принял, к встрече клиента готов! — Если что, я с товарищем буду во дворе и на связи. — Ясно! Но думаю, это лишнее. — Костин на этот счет придерживается другого мнения. — Хорошо. Понял вас! Сергей поднялся из кресла, размялся. Засунув «ПМ» за спину, прошел в прихожую, присел на пуфик возле зеркала, массируя пальцы сильных рук. Ключ в замке заскрежетал в 20.10. Вот открыт верхний запор, вот нижний. Солоухов затаился рядом с дверью. Она открылась вовнутрь помещения, прикрыв майора. Шорин вошел в прихожую, стряхивая с зонта мелкие капли дождя. Захлопнул дверь за собой и… увидел в квартире постороннего. Данное обстоятельство явилось неожиданным для предателя, и он не успел увернуться от сильного прямого удара Солоухова, отправившего его в глубокий нокаут. Вырубив противника, Сергей удовлетворенно хмыкнул. Удар получился на славу: и лишил сознания врага, и не нанес ему каких-либо серьезных повреждений, по крайней мере, челюсть не сломал, а значит, вскоре ублюдок сможет говорить. Майор, нагнувшись, обыскал Шорина. Обнаружил в костюме пистолет «ПМ», сотовый телефон, портмоне с документами и деньгами как в рублях, так и в иностранной валюте, а также пачку «Парламента» и зажигалку «Зиппо». Опустошив карманы оборотня, Солоухов сложил их содержимое на трюмо, за исключением пистолета и сотового телефона. Перетащил бывшего офицера в гостиную, где бросил в кресло. Сам устроился на диване, держа в руке свой ствол. Очнулся Шорин минут через 7 — 10. Сначала открыл глаза, взглянув на майора мутным взглядом, затем поднял руку и потрогал челюсть. Боль от прикосновения к небольшой гематоме, проявившейся под правым глазом, привела предателя в чувство. Взгляд его протрезвел, стал осмысленным. Увидев сидевшего напротив вооруженного мужчину, Шорин вздрогнул и вжался в кресло, забыв и о синяке, и о боли. Тихо спросил: — Кто вы? Солоухов ответил: — Вечерний гость, разве это незаметно? — Но я не знаю вас! — Вот как? Ошибаешься! Меня ты хорошо знаешь, хотя ранее и не видел. — Я не понимаю вас! — Конечно, не понимаешь! Разве может предатель, продавший сотни своих бывших сослуживцев, служа в оперативном отделении штаба N-ской мотострелковой дивизии, знать в лицо тех, кого он продал чеченам? Шорин заметно побледнел: — О чем вы? Взгляд Солоухова посуровел, что не предвещало оборотню ничего хорошего: — О твоих делах, Корсар! Дрожь вновь пробила тело Шорина: — Корсар? Я… я помощник кандидата в губернаторы… господина Штерна, Александр Алексеевич Шорин! О каком… Корсаре вы ведете речь? Да… я действительно служил под началом комдива Штерна и именно в оперативном отделении штаба дивизии, но… Солоухов прервал монолог предателя: — Заткнись, гнида! Я майор Солоухов, бывший начальник разведки одного из полков дивизии, который 3 июня сего года вывел в квадрат 133 взвод разведывательной роты, имея задачу обнаружить логово известного чеченского полевого командира Дервиша, или Умара Балаева! И который ты, сука, сдал Дервишу. В результате чего взвод попал в засаду и понес огромные потери! Вспоминаешь этот эпизод из своей паскудной жизни? Шорин, бледный как мел, дрожащий всем телом, пролепетал: — Вы глубоко заблуждаетесь… уверяю вас. Я слышал о трагедии взвода одного из полков дивизии у Шаройского перевала, но… не имею никакого отношения к гибели подразделения. Это недоразумение… слово офицера! Сергей посоветовал Шорину: — Ты о слове офицера больше не заикайся! Не советую! Понял? — Понял! Но я говорю правду. Вас кто-то дезинформировал, господин Солоухов! — Значит, ты к трагедии в квадрате 133 не имеешь никакого отношения? — Нет. — И Дервиша не знаешь? — Лично, конечно же, нет! Слышать о нем слышал и готовил планы акций против этого кровавого бандита, но лично откуда я мог его знать? Солоухов достал сигарету, прикурил, пододвинув поближе стоявшую на журнальном столике пепельницу, метнул пронизывающий взгляд в сторону пытающегося бессовестно лгать предателя: — Так, значит, ты не продал своих чеченам? — Нет, я же сказал, майор, нет! — Предупреждаю: говори правду! Иначе ты очень пожалеешь о том, что врал. Сергей достал диктофон со второй кассетой, переданной ему курьером Дервиша, включил клавишу «воспроизведение». В комнате прозвучал голос Шорина: — Корсар слушает! Затем заговорил Балаев: — Это Дервиш, говорить можешь? Где-то посередине пленки Сергей остановил диктофон: — Узнаешь голоса, Корсар? А ведь не зря Балаев особо интересовался мной! Позже, когда ему удалось захватить меня в плен, Дервиш многое рассказал о тебе со Штерном, а недавно, перед кончиной, через курьера передал весь материал по вашей с генералом преступной деятельности в войсках. В частности, он подробно изложил схему продажи боевикам вооружения через станцию Огородную, прикрываемую полковником Корольчуком, которым сейчас уже плотно занимается ФСБ. Что теперь скажешь, ублюдок? Голоса на пленке идентифицированы с голосами оригиналов, так что официально доказано — с Дервишем в данном случае говорил ты, Шорин Александр Алексеевич, бывший майор оперативного отделения штаба дивизии. Продолжим слушать диктофон? Шорин опустил голову, обхватил ее руками и пролепетал: — Не надо! Не надо ничего больше включать! Я… я… был вынужден действовать в интересах боевиков. Иначе Штерн уничтожил бы меня. Сергей изобразил удивление: — Так ты, оказывается, не преступник, а жертва? Оборотень выдохнул: — Да! Конечно, это не снимает с меня ответственности, но… Солоухов вновь оборвал предателя: — Никто, тварь, не принуждал тебя продавать Родину, ты сам ради паршивых долларов решил торговать жизнями солдат и офицеров. И ты торговал. Определял счета, мразь, куда боевикам следовало сбрасывать деньги. А теперь, когда наступил час расплаты, извиваешься, как подлая гюрза? Сергей поднялся, приказал: — Встать! |