Онлайн книга «Ритуал возмездия»
|
Дмитрий встал, бросил письмо на стол, закурил очередную сигарету. Руки его подрагивали. Дмитрий открыл шкаф. Там в углу стояла бутылка водки. Он сорвал крышку, двумя глотками ополовинил бутылку. Оперся о стол руками, глядя на тетрадные листы, принесшие из родной Москвы столь страшную весть. Поднялся, развернувшись, ударил по стене кулаком, прижался потным лбом к прохладному пластику. Прорычал раненым зверем: — Ну твари, ублюдки, суки, всех удавлю, всех! Оторвался от стены. Надо что-то делать. Находиться в этой клетушке он больше не мог. Не здесь он сейчас должен находиться, не здесь! Надо что-то делать! Что?.. Идти к командиру, вот что! Но на часах полночь! Черт с ним, со временем, но действовать Горелов обязан начать немедленно. Дмитрий набрал по внутренней связи номер Кириллова. К телефону долго никто не подходил. Наконец заспанный голос произнес: — Кириллов у аппарата! — Михалыч! Это Горелов! — Тебе чего, майор, не спится? — Уснешь тут! Слушай, Михалыч, разговор есть! Срочный! — Ты до утра подождать не можешь? Договорились же? — Беда у меня, Михалыч, большая беда! Дома! — С письмом пришла, что ли? — С ним! — Ладно, иди ко мне. А то я чувствую, ты еще наделаешь дел. Давай, Горелов, жду! Дмитрий быстро оделся, захватил листки письма без конверта, вышел из контейнера, направился к командирскому отсеку. Часовой, видимо, предупрежденный, пропустил майора, не задав ни единого вопроса. Горелов вошел в предбанник, оттуда в жилой отсек, где одетый в спортивный костюм подполковник готовил себе кофе. Он обернулся, кивнул головой на небольшое кресло у столика: — Присаживайся. Кофе будешь? — Нет. — Водки выпил? Запах чувствую. — Как вода прошла! Не взяла! Кириллов налил большую кружку крепкого кофе, понимая, что Горелов зашел не на пять минут. Присел напротив майора: — Кури, Дим, и выкладывай, что у тебя дома стряслось. Горелов прикурил, протянул листки письма командиру: — Прочитай сам, Михалыч, я пересказать не смогу. Подполковник взял в руки письмо, начал читать. Горелов искурил две сигареты, пока командир дочитал скорбное послание. Так и не притронувшись к кофе, подполковник положил листки на стол, встал и, как недавно Горелов, выругался: — Да что же это, мать иху, происходит на этом блядском свете? Людей за поганый участок песка живьем жгут? Эх, жизнь! За каким хером тогда мы здесь за какими-то Куланами да Джумами охотимся, когда дома звери похлеще этих водятся и хозяйничают вовсю? — Вот и я о том же, командир! Поэтому хотел бы… — Да знаю я, что ты хотел бы, – прервал Горелова командир, – знаю! — А знаешь – отпускай! Я должен быть в Москве! Ты читал, что Ольга смогла к матери добраться. И сейчас скрывается у нее. Бандиты знают, что женщина жива, они ее ищут. И если найдут, Михалыч, сам понимаешь, что произойдет! Эти отморозки думать не будут! Они убивать будут! И Ольгу, и мать! А я, зная об опасности, им грозящей, останусь в стороне? Я, офицер спецназа? Тот, кто должен их защитить? — Все я понимаю, Дима! И, конечно, отпущу тебя, вопрос в другом, как это сделать? К генералу Петрову обратиться, только время потерять! Базара нет, он тоже отпустит, но вникать в суть дела сутки будет, при его занятости, а тебе дорога каждая минута. И потом, с табельным «ПМ» выходить на банду несерьезно… Кириллов напряженно думал. Но недолго. Он, как и Горелов, был из породы мужчин, умеющих принимать решения быстро и не бояться брать ответственность на себя, невзирая на последствия. — Короче, так, – сказал он, – сиськи мять не будем! Отпускной билет я тебе сейчас оформлю. Разрешение на ношение автоматического оружия и специальных средств нарисую тоже. Возьмешь «винторез» с запасом магазинов, «гюрзу», пяток гранат. На моем «УАЗе» с охраной рвешь когти в Ханкалу. Блокпосты я через пехоту оповещу – пропустят. Тебе надо успеть на аэродром к семи утра. В восемь оттуда каждый день борт на Москву. Корочки предъявишь – посадят. И давай в столицу. Оттуда свяжешься со мной, если возникнут проблемы. А с Петровым я тут как-нибудь разберусь. В конце концов, я командир отряда или хрен собачий? И вправе принимать решения по обстановке. — Спасибо, Михалыч! — Погоди, это еще не все! В Москве, по адресу… моя хата. Жена с сыном в Питере. Можешь использовать ее. А своих я предупрежу, чтобы задержались в Северной столице. Так что спрячь близких там и держи столько, сколько надо! Еще! На стоянке у кинотеатра, это напротив торгового центра, стоит джип. Место № 128. Машина приличная, «Тойота», почти новая, ребята из конфиската с таможни подогнали. Ключи от нее и документы где-то в ящике стенки в гостиной под книгами, найдешь. Там же, только за стенкой – тайник, в нем арсенал небольшой: пистолеты-пулеметы «бизон-3» и «клин» с боезапасом, это я из трофеев домой перетащил, смотри кому не проговорись. И не попадись с оружием после применения, лучше уничтожь! — Да что ты, командир, мог бы и не предупреждать! — Ну вот, кажется, и все. — Михалыч! Слов нет отблагодарить тебя! — Да иди ты! — А если тачку случится разбить? — Сам не разбейся! Ты о людях думай, а железо, оно и есть железо. Давай, собирайся, пока я тут все к отъезду подготовлю. Дмитрий выскочил из командирского отсека, пробежал через спящий лагерь. В своем контейнере начал быстрые сборы. Спустя час через контрольно-пропускной пункт мотострелкового батальона и стоящий рядом блокпост по приличной щебеночной дороге в темноту черной кавказской ночи ушел камуфлированный командирский «УАЗ». Со склонов, когда машина поднималась на холмы, Дмитрий пытался дозвониться по сотовому телефону в Москву, но все его попытки были тщетны. Отсюда мобильник не доставал столицу. Не смог он это сделать и по прибытии в Ханкалу, так как машина въехала на аэродром перед самым отлетом самолета. Горелов едва успел вбежать на борт. «Ил-76» поднялся и взял курс на подмосковный военный аэродром. В это же время, около восьми утра, на окончании тропы, спускающейся с Арасского перевала в пятнадцати километрах от Гуни, Кару Богаева встретил молодой бородатый чеченец, одетый в камуфлированную форму одного из государств НАТО. Он распростер руки: — Салам аллейкюм, Кара! С прибытием, дорогой! — Ва аллейкум ассолом, Джума! Спасибо, хозяин! — Пойдем к машине, отъедем в горный лагерь, на временную базу, там и поговорим. Не хотел тебя огорчать, Кара, но уж лучше скажу сразу: не удалось мне доставить сюда твою семью. Проклятые гяуры перекрыли дорогу с Аргуна, ввели тотальный паспортный контроль. Я не рискнул «светить» твоих близких, по легенде – моих жертв. |