Онлайн книга «Удар «Стрелы»»
|
— Слушаю! — Соколов на связи! — Это я понял! Доставили моего друга Топаева? — Да! — Пусть он идет в школу! — А дети? — Я отпущу еще пятьдесят человек. — Но договаривались о ста пятидесяти! — Более ста вы уже получили. Сейчас получите пятьдесят. А вот когда доставят деньги, я отдам вам триста! И давай прекратим базар. Жду своего друга. Халим отключил связь, приказал заместителю: — Иди, Зухур, встреть нашего кровника. С почетом встреть. И сразу сюда его, ко мне. — А дети? — Передай в зал, пусть выведут пятьдесят штук заложников в фойе. Отбор произведут на свое усмотрение, но из старших классов. Как только Топаев переступит порог школы, выпустят этих обосравшихся юнцов. Иди! Зухур поклонился: — Слушаюсь! И вышел из кабинета. По рации Халим вызвал к себе двух бойцов, которых хорошо знал и которым доверял. Бандиты появились спустя минуту: — Мы прибыли, саиб! Дикой встал, подошел к ним: — Слушайте, Карим и Довлат. Встаньте по обе стороны входной двери. Скоро сюда войдет Зухур с одним человеком. Да вы его должны знать, это Джохар Топаев! Карим поклонился: — Я знаю его! Это он увел свой отряд, когда мы схватились с русскими в Аргунском ущелье. Это он бросил своих людей на границе, спасая собственную шкуру. Халим подтвердил: — Да, все это сделал Топаев! Но к теме! Я немного поговорю с ним, после чего подам вам сигнал, вы должны будете скрутить Топаева. Чтобы он стоял передо мной на коленях с задранной башкой, беспомощный и униженный. Остальное мое дело. Вам все ясно? И вновь ответил Карим: — Мы сделаем то, что ты приказал! — Хорошо! Займите места у двери. Бандиты подчинились. Халим вернулся к столу. Достал из ножен, спрятанных под курткой, остро заточенный кинжал, убрал вооруженную руку за спину, прошел к центру кабинета. Встал перед входом, широко расставив ноги, покачиваясь взад-вперед. Дверь открылась, в помещение вошел Топаев, за ним Зухур. Бывший арестант воскликнул: — Ассолом, Халим! Вот не ожидал, что ты позаботишься обо мне. Неслабую акцию проводишь. И успешно проводишь. Видел, когда был в штабе федералов. Там полнейший бардак. Похоже, они готовы выполнить все твои условия. Подобного давно не было. — Что еще увидел или услышал в штабе неверных, Джохар? — Видел, как спецназ из города вернулся. Псы недовольны, видимо, им запретили что-либо делать. Но это ладно, почему ты-то вспомнил обо мне? Друзьями мы вроде никогда не были. Халим тихо произнес: — Поэтому и вспомнил! Топаев почувствовал неладное: — Что ты хочешь этим сказать, Халим? — То, что я вытащил тебя из лап неверных для того, чтоб не они, а лично я уничтожил такую мразь, как ты! — Что? Топаев дернулся, но по сигналу Халима его скрутили Карим и Довлат. Поставили на колени. Карим схватил освобожденного боевика за отросшие в СИЗО волосы, задрал вверх его голову. Халим нагнулся над Топаевым: — Да, Джохар, я сделал все, дабы ты оказался здесь, чтобы лично казнить тебя. Топаев прохрипел: — За что? За то, что наши пути иногда пересекались, и я действовал не так, как хотелось тебе? — Нет! Ты был самостоятельным командиром и мог поступать как считал нужным. До тех пор, пока не стал предателем. Сколько раз ты пытался дезинформировать Абделя, будто я тайно сотрудничаю с русскими? Сколько раз ты через своих людей подставлял и меня, и других достойных людей? Ты сдал неверным Хромого, ты продал гяурам Шашлычника, ты провалил русского полковника, снабжавшего нас ценными сведениями о замыслах неверных в Афганистане! А когда ты отслужил свое, инсценировал собственный захват, подставив своего подчиненного. Разве он пошел к русским не по твоему приказу? И федералы ждали человека, которого ты выставил «стукачом». А потом, когда тебя взяли, не твои люди вырезали семью несчастного? Ты решил выйти из игры жертвой. Думал, я не просчитаю тебя? Ошибся. Просчитал. И Абдель просчитал. Представляю, каково было твоим новым хозяевам отдавать тебя. Почему они отдали тебя? А, понимаю! Вы сошлись во мнении, что я не прокачал тебя. И что ты еще можешь поработать на неверных. Халим рассмеялся: — Как же ты, наверное, упрашивал русских не отпускать тебя. Но тщетно! Для них ты никто, шестерка. И им без особой разницы твоя судьба. А подохнешь, и хрен с тобой! Что ж, они ничего не потеряли. Ты отслужил свое и по-любому шел на списание. Такова участь предателей. Топаев задрожал: — Ты не прав, Халим! Меня, действительно, сдали, и я не работал на русских. Я никого не продавал. Вы с Абделем ошиблись. — Конечно! Как же иначе? Но все! Мне надоело возиться с тобой. И не пой, умри, как мужчина! — Не надо, Ха… Он не договорил. Клинок Дикого рассек натянутую кожу горла бывшего полевого командира. Кровь толчками хлынула на его одежду. Карим с Довлатом отпустили тело Топаева. Оно недолго подергалось и затихло. Халим приказал убрать труп, спросил Зухура: — Заложников освободили? — Да, саиб! Но стоило ради этого шакала отпускать пятьдесят человек? Халим, дождавшись, пока вынесут тело Топаева, ответил заместителю: — Стоило, Зухур! Иначе, как бы мы достали его? Зухур проговорил: — Я не думал, что ты выставишь ему столь тяжкие обвинения. — Тебе, Зухур, не надо было знать все, что касается Топаева. Его ликвидация — отдельный приказ Абделя, полностью совпадавший с моим желанием убить эту тварь. А заложники? Сколько мы захватили? Заместитель ответил: — Шестьсот двадцать три человека! — Вот, более шестисот, а планировалось около четырехсот. Четверо сдохли в школе, сто пятьдесят восемь мы отпустили. Итого, сейчас у нас 461 заложник! И больше никто не выйдет из этой школы! Так что задачу отрабатываем с превышением плана. Абдель будет доволен. Лишь бы завершить все, как надо. И завершить рано утром, когда никто не будет готов к тому, что мы сделаем. Федералы потеряли контроль над ситуацией. Население дезорганизовано, но ему подарена надежда, которая усилит влияние народа на власть. Неверные получат такой сюрприз, от которого долго не смогут оклематься. А мы, мой верный Зухур, уйдем. И к отходу начнем готовиться с 23.00. Удар нанесем в 2 часа. До этого времени вместе с Каримом еще раз проверишь заряды, особенно в пристройке. И держишь минера при себе. |