Книга Исполненный долг, страница 24 – Александр Тамоников

Полковник отпустил командиров штурмовых групп вместе с заместителем готовить боевой выход. Москвитина же задержал.

— Вот так, Андрюша. Наконец обозначилась и работа агента особого применения. Ведь это тебе, под прикрытием десятка ребят, придется прорываться в дом Зараева и валить бандитских главарей. А ты говорил, зачем тебя послали сюда? Вот все и разъяснилось.

Но Андрей возразил:

— Поздновато разъяснилось. Посылая меня сюда, Оболенский не мог знать последних докладов офицеров глубинной разведки ГРУ. Если, конечно, не он сам через своих чеченских и арабских друзей и сбросил эту информацию.

Полковник укоризненно покачал головой:

— Нет, Андрей, ты все же еще никак не отойдешь от смерти Ковалевой и сильно утрируешь ситуацию. Но это пройдет. Как выйдешь к объекту, так и пройдет. Тебе не до событий в Москве будет.

Москвитин согласился, но как-то с иронией:

— Это уж точно! А насчет утрирования фактов — конечно, я все утрирую. И более чем странное убийство Анастасии, и выводы следствия под диктовку Оболенского, и слежку за собой в Москве.

Полковник удивленно посмотрел на Москвитина.

— Слежку? О какой слежке ты говоришь, Андрей?

Майор поведал командиру отряда о «Форде», который стоял во дворе дома Ковалевой ночью, когда Андрей скрытно проник к Анастасии, и который позже пасся уже возле его дома, а утром сопровождал Москвитина по пути на службу.

— Странное совпадение, тебе не кажется, Игорь?

— Ты уверен, что это была одна и та же иномарка?

— И даже одни и те же пассажиры в ней. Когда я заметил их у своего дома, то в квартиру не пошел, выйдя из здания с тыловой стороны. И провел ночь в квартире товарища. Появился только утром, зайдя к своей тачке так, что наблюдатели могли прекрасно меня разглядеть. Видел бы ты их изумленные рожи! Так что, полковник, ничего я не утрирую. Замутил мутняк нам уважаемый Петр Константинович! И для чего это он сделал, думаю, мы совсем скоро узнаем.

Полковник прошелся по кабинету:

— Считаешь, что в горах отряд может ждать засада?

— Нет, вряд ли. Спецназ, тем более целый отряд, не так легко заманить в засаду. Разведка определит признаки ловушки, да и «Гарпун» не мотострелковая рота и даже не батальон. Чтобы разбить отряд, надо иметь таких же профи, как у нас. А таковых у Джуры нет. К тому же ущелье Хатулам не то место, где можно рассчитывать на уничтожение отряда спецназа. Даже большими силами. Ведь в часе форсированного марша от Матли десантный полк стоит. А десантники — ребята тоже не промах. Воевать умеют! Нет, засады не будет, а вот подлянка какая выплыть может свободно. И такая подлянка, что окажется разрушительней любой засады.

Карцев спросил:

— И в чем она может выразиться, ты хоть предположить можешь?

— Пока нет. Возможно, позже, на месте, прокачаю обстановку. Сейчас не смогу.

— Ясно. Ты давай подбери себе ребят, чтобы командиры групп не нервничали, не зная, кого именно ты увезешь у них. А то без этого они полноценно готовить оставшиеся силы не могут.

Москвитин кивнул:

— Хорошо, сейчас же займусь этим. Но десяти человек мне не надо, справлюсь под прикрытием трех боевых двоек. Этого будет достаточно. Ну и плюс Захаров.

— Захаров?

— Да. Понравился мне парень. Ловкий черт и бесстрашный, а главное — спокойный, воспринимающий службу как обычную работу. К тому же он кофе прекрасный варит. А заодно в состоянии и спину мне надежно прикрыть. Верю я ему!

Полковник согласился:

— И правильно делаешь. Гоша феномен в своем роде, прирожденный воин и следопыт. — Давай. Как подберешь группу, зайди, договоримся о порядке связи, у нас тут позывные изменились, я тебе доведу новые.

Майор повернулся, чтобы выйти из палатки, но вдруг заверещал аппарат спутниковой связи, по которому мог звонить либо генерал Оболенский, либо его заместитель полковник Жирнов. Андрей спросил:

— Я остаюсь?

Полковник разрешающе кивнул головой, включил трубку:

— Карцев, слушаю.

— Оболенский. Доброе утро, полковник.

— Доброе, товарищ генерал.

— Свежие разведданные получил?

— Так точно!

— С порядком обработки ущелья определился?

— Конечно. Группы начали подготовку к операции.

— Это хорошо. Будь там аккуратней, Игорь Иванович. Задача перед отрядом серьезная поставлена.

Полковник спросил:

— А когда нас просто прогуляться в горы отправляли?

— Это верно. Москвитин далеко от тебя?

— Вместе с личным составом отряда. А что, он нужен вам?

— Да нет! Просто передай ему, что просьбу его я выполнил. Он поймет.

— Передам.

— После занятия отрядом рубежей действия план обработки объекта мне на утверждение. Без моего приказа никаких движений в ущелье! Ясно?

Карцев отключил аппарат, взглянул на Андрея:

— Слышал разговор?

— Слышал, Игорь Иванович!

— А о выполнении какой просьбы, если не секрет, Оболенский просил сообщить тебе?

— Да какой секрет? Я просил его лично возложить от меня венок на могилы Ковалевой с дочерью. Вот он и возложил. Видно, только что похороны прошли. Может, с кладбища и звонил ваш руководитель. Пошел я. Только… — Москвитин ненадолго задумался, — только, Игорь, когда будешь докладывать ему план действий отряда в Хатуламе, обо мне ничего не говори генералу.

— Как это так? Тобой он наверняка поинтересуется в первую очередь!

— Ну, скажи, что, сославшись на него, Оболенского, я готовился к выходу автономно, не раскрывая своего замысла. С этим и ушел в горы. Вызывать меня на связь он не сможет, а ты потом поведаешь мне о его реакции на мою самодеятельность. Добро?

Полковник согласился:

— Добро! Только что это тебе даст? Не понимаю.

— Я и сам пока не понимаю. И все же сделай, пожалуйста, как прошу.

— Иди с богом. Сделаю, не сомневайся.

— В тебе, Игорь, я никогда не сомневался.

Майор вышел из палатки и, отобрав шесть бойцов — по три человека из каждой группы — плюс прапорщика Захарова из отделения обеспечения, собрал свою новоиспеченную боевую группу для объяснения задачи, которую той предстояло выполнить в ауле Матли.

Генерал Оболенский действительно звонил полковнику Карцеву с кладбища, где только что закончилось погребение Анастасии Ковалевой и ее дочери. Отгремел салют автоматных выстрелов, и человек, приготовивший к смерти тех, над гробами которых только что произнес пафосную речь, прошел на соседнюю аллею, откуда связался с командиром отряда спецназа. По окончании разговора с Карцевым Оболенский вызвал другого абонента, чеченского террориста Адама Дахашева, против которого минуту назад нацеливал полковника.