Онлайн книга «Карательный отряд»
|
Подполковник взглянул на капитана: – Сам не догадываешься? – Нет! Пытаюсь, не получается! Объясните? – Объясню! Потому что еще до разговора с Авдеевой я решил отправить ее в Союз! Причина для этого у нас есть. Жених, сожитель, называй Баженова как хочешь, по своей ли воле, не по своей ли, но попал в плен. Значит, предал родину. Где гарантия в том, что он не сотрудничал с агентами Фархади, а Авдеева не была его сообщницей? Нет такой гарантии. А значит, что? То, что мы не имеем права держать под боком потенциального вражеского агента в лице нашей очаровательной, но невезучей Маргариты Владимировны Авдеевой. Пусть едет в Союз! Какая связь между моим решением и тем, что я не сказал, где может находиться на данный момент Баженов? Прямая. Подтвердится по нему информация, не подтвердится, все равно придется оформлять его без вести пропавшим! А теперь подумай и скажи, что станет делать Авдеева, прилетев на самолете в Ташкент? Терехин пожал плечами: – Ну откуда я знаю? – А если подумать? – Не знаю! Где-нибудь устроится. Понятно, что работу приличную не получит, но санитаркой в какой-нибудь районной больнице устроится. Комнату в общаге дадут. Родит. И будет мыкаться, пока мужик какой не пригреет! Подполковник отрицательно покачал головой: – Возможно, ты и прав, но… если она не дура, а Авдеева на таковую не похожа, то отправится наша беременная Маргарита Владимировна к родителям Баженова в Рязань. Помнишь, она говорила, что женишок звал к родителям. Мол, те добрые, примут ее, как дочь родную. Авдеева слова Баженова запомнила. И поедет в Рязань. Там ее примут, все же невеста без вести пропавшего сына, вынашивает его ребенка, их внука или внучку. Примут. Капитан спросил: – А чем Авдеева докажет, что она действительно беременна от Баженова. Что не аферистка какая, воспользовавшаяся случаем? – У нее наверняка что-нибудь да осталось от старшего лейтенанта, фотография, сувенир, который знаком и родителям. А потом, она может просто рассказать о своих отношениях с Баженовым, указывая такие подробности, что родители ей поверят. Ну скажем, может вспомнить о родинке где-нибудь на интимном месте старшего лейтенанта. Терехин проговорил: – Допустим, что она попадет в семью Баженова, ну и что? Как это связано с его пленением? Юдашин строго взглянул на капитана: – Ты на самом деле ничего не понимаешь или придуриваешься? Да если мы объявим Авдеевой, что Баженов в плену у Фархади, то она непременно расскажет об этом родителям. А те начнут поиски. Поднимут шум. Сейчас, Леша, не времена Андропова, сейчас наступают другие времена. И уже так просто одним вызовом в областное управление КГБ рот людям не закроешь. Почувствовали слабину власти, начали права качать. Ох, пожнем мы еще, Олег Александрович, плоды этой слабины. Так вот, если Баженовы и Авдеева рты откроют и станут требовать освобождения сына, представляешь, какой это может вызвать резонанс? Но, главное, как это отразится на твоей дальнейшей карьере? Я-то сумею отойти в сторону, ты – нет. В результате тебя погонят из Конторы к чертовой матери. Так что, если не хочешь проблем в будущем, перекрывай их сейчас, пока они только вероятны. Сначала объявим Баженова пропавшим без вести. Затем, через командование полка, сообщим в Рязань, что имеем основания предполагать, что замполит погиб. Был убит духами. Типа тело его обезобразили, а местные жители по фотографии опознали Баженова. Но опять-таки выставим лишь предположения, чтобы никто не мог прицепиться. Капитан потер лоб: – А если Баженов выберется из плена и объявится в Союзе? – Ты сам веришь в то, что сказал? Он не глупец, чтобы бежать в Союз или в Афганистан к своим. Баженов понимает, что на родине его ждут серьезные проблемы. И никто не даст гарантии в том, что он сумеет доказать свою невиновность и вернуться в строй, а не загреметь под военный трибунал. Нет, капитан, если Баженов и вырвется из лап духов, то уйдет на Запад. Любое посольство государств НАТО в Исламабаде примет беглеца, преследуемого коммунистами. Но все это вряд ли. Скорее его духи обработают и в конце концов его порешат. Ты помнишь хоть один случай, чтобы кто-нибудь из офицеров, не говоря о срочниках, возвращался из плена душманов? Не считая тех, кого обменивали? Терехин отрицательно покачал головой: – Нет, такого случая я не припоминаю! – Потому что их не было! Вот так! Давай срочно оформляй представление командованию базы об откомандировании Маргариты Владимировны Авдеевой из Афганистана в Союз! Срочно, Олег Александрович! – Нехорошо как-то получается, Михаил Юрьевич, в лицо говорили, что к ней претензий не имеем, а сами? Подполковник повысил голос: – А что сами? Сами свою работу выполняем. Пожалел бабенку? А может, глаз на нее положил? Поиметь хочешь? Что ж, поимей! А потом по полной программе поимеют тебя! Капитан козырнул: – Я все понял, товарищ подполковник. Представление на Авдееву будет готово немедленно! – Хорошо! Передашь его начальнику гарнизона, как я улечу отсюда. Так и тебе, и мне проще будет. Не придется объяснять мотивы решения. Терехин поинтересовался: – Вы сегодня улетаете? – Да! Отобедаем – и в путь! Вертолет ждет. Заодно отпускников и раненых для доставки в госпиталь возьму с собой. Нужные распоряжения отданы. – Понял, Михаил Юрьевич! – А понял, работай, капитан! Кстати, тебе когда майора получать? – В этом году! – Разберешься с Авдеевой, получишь вовремя! Это я тебе обещаю. – Понял, товарищ подполковник! – Ну, давай, я пройду в полк, посмотрю, как там дела. Встретимся в столовой. – Есть! Юдашин, прикурив сигарету, вышел из штабного модуля медико-санитарного батальона. Встретил комбата. Тот спросил: – Что с Авдеевой? – А что с ней может быть? Впрочем, решение по ней будет принимать Терехин. Я в его дела не лезу. Но, думаю, все в отношении медсестры будет нормально. Она же не виновата, что ее жених пропал без вести?! Кстати, как ее самочувствие? – Уже лучше. Но я отправил ее в общежитие. – Правильно! Извините, подполковник, мне надо в полк. Если есть вопросы к органам безопасности, обращайтесь к Терехину. До свидания! Кивнув командиру медсанбата, Юдашин пошел в сторону расположения мотострелкового полка. Комбат проводил его взглядом. Отчего-то зло сплюнул на пыль аллеи, тихо проговорив: – Будь оно все проклято! И направился в штаб батальона, широко размахивая руками, словно отгоняя от себя что-то нехорошее, что окружало его в этой чужой стране. Где он, как и тысячи других солдат и офицеров, оказался заложником необъявленной, но вовсю бушующей бессмысленной, затянувшейся войны. |