Онлайн книга «Люди в черном»
|
– Шишки с кедров сбивать! – Я же серьезно! – надулся, как обиженный ребенок, Малой, но без тени агрессии. – И я серьезно! В тряпье, что принес Серый, две винтовки «СВД». Слыхали о таких? – «СВД»? – Ну да, снайперские винтовки. И цинк боевых патронов к ним. Хозяин велел сделать из вас настоящих снайперов. – А твой хозяин не подумал, что мы можем с этими игрушками уйти в тайгу? – Во-первых, не мой, а наш хозяин, во-вторых, для чего в тайгу? – Ну мало ли? Трясти артельщиков, что золото моют? – Нет, Малой, хозяин не боится этого. Он ничего не боится, на то он и хозяин. Это его все боятся, ибо не прощает он никому и ничего, даже малейшей провинности. А насчет того, о чем ты говорил, Малой, то далеко ли ты уйдешь? В тайге? Не зная ее законов? – Да я так, пошутил! – Со мной шути, со мной можно. А вот с Сулемой лучше не надо. Он правая рука хозяина, его палач! – Спасибо за науку, будем знать. А кто он, этот грозный хозяин? – Вам этого знать не надо. Наступит время – узнаете, если он этого захочет. Вообще же, не думайте лучше ни о чем, а выполняйте свою работу, целее будете! – Так, значит, по шишкам стрелять будем? – переспросил Серый. – Именно, – ответил Шмель. – Из чего, братан, – обратился Малой к Серому, – следует, что взяли нас с тобой на «мокрое» дело. Не иначе валить кого-то придется. Угадал, Шмель? – Не знаю. Но скорее всего, так! – А ты давно пашешь на своего хозяина? – неожиданно сменил тему разговора Малой. – Третий год, а что? – Что он за мужик? Не кинет по концовке? – Пока никого не кидал, насколько знаю. Каждый получал то, что заслужил. – И много ты заслужил за эти три года? – продолжал в том же духе Малой, хотя видел, что эта тема начала раздражать Шмеля. – Ты любитель считать чужие деньги? – вопросом на вопрос ответил Шмель. – Учти, здесь такой интерес не поощряется. Что заслужил – все мое! – Закончили базар, а? – предложил Серый. – Что вы как маленькие, на самом-то деле. Давайте лучше похаваем, а то после дряни аппетит разыгрался волчий. – Золотые слова, Серый, – поддержал его Шмель, – жрать действительно хочется. Ну а потом приступим к делу. Троица зашла в дом, где плотно перекусила тушенкой. После перекура Шмель развернул винтовки. – Дело когда-нибудь со снайперским оружием имели? – спросил он. – Откуда? – Тогда для начала слушайте и смотрите, я расскажу вам общее устройство оружия и механизм его применения. Команда новоявленных стрелков приступила к учебному процессу. А Сулема, покинувший снайперов в двадцати минутах хода от Рахтура, остановил и спрятал в прибрежных зарослях баркас, устроился в нем поудобнее и уснул. В шесть часов, как и планировал, он проснулся и вывел лодку на чистую воду, завел мотор и на средних оборотах, держась правой стороны, где встречное течение было слабее, направился к Рахтуру. Остановился на окраине у первого мостка, причалил, закрепил лодку и пошел вдоль берега по тропинке к причалу Якова Петровича Голонина. Около семи к реке обычно спускалась рабыня старика, Настя. Ее-то и надо было увидеть чеченцу. Он присел на бревно, закурил. Вскоре затрепетали металлические поручни и послышался характерный звук ударяющихся друг о друга пустых ведер. Убедившись, что к реке спустилась именно девица Голонина, Сулема вышел из укрытия, ступил на причал. Как раз когда Настя черпала воду. – Ой! – испуганно вскрикнула она, увидев в темноте человека, но тут же узнала его: – Черт, через тебя чуть ведро не утопила. – Узнала? – Узнала. – За водой пришла? – не зная, с чего начать разговор, глупо спросил чеченец. – А что, не видно? Зачем же еще на реку ходят? – Ну как зачем, например, на свидание! – Чего? – Послушай, девушка, ты знаешь меня, я знаю тебя. Есть у меня к тебе разговор, даже не разговор, а предложение. – Ну говори, только побыстрее, дед не любит, когда я задерживаюсь. – Поэтому ты вся избитая? Издевается старый хрыч? – Ты об этом хотел меня спросить? – Нет! Слушай, девушка, внимательно. Раз торопишься, говорить буду быстро, прямо и открыто. – Слушаю тебя, Хоза! – Я собрался покинуть эти места. Навсегда. Уехать на родину, на Кавказ. Ты мне нравишься... – Что? Что ты сказал? – прервала его от удивления девушка. – Сказал, что ты мне нравишься. – Зачем смеешься надо мной? Кому может нравиться долговязый, плоский урод? – У нас, на Кавказе, почти все девушки тонкие, как лоза виноградная, и высокие, как ты. Это здесь толстые считаются красавицами, чем толще, тем лучше, у нас наоборот. И потом, родив первого ребенка, ты расцветешь, как эдельвейс, я знаю! – Я рожу ребенка? – Конечно, и не одного, у нас большие семьи. Но это, конечно, если согласишься уехать со мной. – Ты предлагаешь мне стать твоей женой? – Да! От неожиданности сделанного предложения девушка опустилась на причал. – Одна беда, Настя, денег у меня, чтобы свой дом поднять, нет. Сколько пашу на хозяина, только подачками и кормит. – У меня тоже ничего нет, Хоза! – с искренним сожалением проговорила Настя. – Я знаю. У нас с тобой нет. Зато деньги есть у твоего деда, он где-то в подвале их хоронит, много денег. – Ой, что ты говоришь? Разве можно воровать? – А разве можно из свободного человека раба делать? Издеваться над ним? Избивать до полусмерти? Это можно? Вот за это твой дед и должен заплатить, и это не воровство, а компенсация за все то зло, что он причинил тебе, невинному и беззащитному человеку. Короче, так! Времени действительно у нас уже нет. Или мы убьем старого осла и заберем деньги, чтобы начать новую жизнь, или расстаемся навсегда. Ты меня больше не увидишь, клянусь! Никогда. Подумай за завтрашний день все хорошенько, а вечером тут же и в это же время скажешь свое решение. Если «да», то я все сделаю так, что произойдет несчастный случай. Ты только немного мне поможешь. Если «нет», то, значит, нет. Не суждено мне, значит, жить с любимой девушкой. Останусь один! – Ты сказал, с любимой? – Да! Я же люблю тебя. Иначе зачем пришел бы сюда? Ну все, Настя. Тебе пора, иди, а то хватится тебя старый шайтан. Опять будет бить! Но тогда я зарежу его, как барана! |