Онлайн книга «Офицерская доблесть»
|
Женщина опустила ставшее грузным тело майора на стул, крикнув в комнату: – Валера! Валера! Скорей сюда! Мальчик вбежал на кухню, увидел побелевшее лицо Есипова, сам побледнел: – Мама! Что с ним? В голосе паренька пробивалась дрожь. Он испугался. Ольга, расстегнув пуговицы на рубашке Николая, крикнула за спину: – Валерка, быстрей к Соболевым. Скажи, с дядей Колей плохо! Пусть бегут сюда. И аптечку, аптечку захватят! Последние слова матери мальчик услышал уже на улице. Женщина же, причитая, нагнулась к груди. Сердце билось слабо, неровно, но билось. – Коленька, милый, давай на пол опустимся. Тебе лечь надо. Тут на кухню ворвались Соболев с женой. Марина, по образованию медсестра, отстранила Ольгу, нагнувшись над Николаем. Валера прижался к подолу матери, которая, отвернувшись, заплакала. Соболев непонимающе смотрел на все происходящее. Затем взял Ольгу за плечо: – Что тут произошло, Оля? Женщина уткнулась в грудь участкового: – Это я, Вова… я во всем виновата! Если с Колей, если… Марина прервала ее причитания резким окриком: – А ну хорош тискать моего мужа! Давай аптечку! И тонометр! Владимир предложил: – Может, «Скорую» вызвать? Так я мигом! – Аптечку с тонометром! Ольга увидела пакет, принесенный Соболевыми, протянула его Марине. Та обернулась к мужу: – Помоги рубашку снять! И уведи мальчика в комнату, здесь ему делать нечего, как и тебе тоже. Смотрите телевизор! Владимир возмутился: – Какой телевизор? Тут друг того… – Чего того? Придет в себя твой друг! Делай, что говорят! Соболев взял за руку Валеру: – Пойдем отсюда! Не будем мешать! На кухне остались Николай и Марина с Ольгой. Марина, измерив давление и послушав сердце, повернулась к подруге: – Что здесь произошло? – Марин, не спрашивай ни о чем! Скажи лучше, что с Колей? – Нервный срыв, усиленный какой-то болезнью. Сейчас сделаем укольчик, дадим нашатыря понюхать, оклемается наш майор! Она достала из аптечки одноразовый шприц и какую-то ампулу. Сделала укол. Затем поднесла к носу Есипова тампон, смоченный нашатырным спиртом. Есипов дернул головой, открыл глаза. Ему стало значительно легче. И грудь больше не сжимал стальной обруч. Покачнулся. Тряхнул головой. Марина тут же среагировала: – Ты головой-то не тряси! Сядь лучше! Есипов подчинился: – Вот черт! И надо же такому случиться? Грохнулся, как обморочная девица! Потянулся за сигаретой. Соболева попыталась убрать пачку, но Николай, уже придя в себя, перехватил ее руку: – Оставь, Марин! – Ну, смотри! Не надо бы тебе курить! – Мне много чего не надо. И жить тоже. Так что не мешай. За помощь спасибо. А на грубость не обращай внимания. Я не со зла. Николай закурил. Тут же закашлял, но сигарету не бросил, пересилил кашель, словно делая это назло. Марина, убрав медицинские инструменты, тоже присела, напротив Есипова. Спросила: – А теперь скажите, что меж вас произошло? Ответил Николай: – Ничего особенного, Марин. Просто мы с Олей решили расстаться. У Марины широко раскрылись глаза. Вот уж чего она не ожидала услышать. – Что? Расстаться? Она посмотрела на Николая, словно определяя, шутит он или нет, затем перевела взгляд на подругу: – Ольга! Что значит расстаться? И с чего это вдруг? Ведь у вас все было… Внезапно появившаяся мысль прервала ее речь. Она, догадавшись, тихо произнесла: – Герман. Ведь сегодня же шестнадцатое число, и он вернулся. Но при чем здесь Шевцов? Ты, Ольга, решила остаться с ним? Ответа не последовало. Марина посмотрела на Шевцову: – Ольга? На этот раз ее остановил Есипов: – Не надо рвать ей душу, Марин. Нам, наверное, не понять, КАК далось ей решение остаться с Германом. Но выбор сделан! Она возвращается к мужу, ну а я… я, как и прежде… Марина покачала головой: – Да, дела уж. Не знаю, Ольга, чем ты думаешь? Но сердцу, как говорится, не прикажешь! Только зачем ты Кольке голову морочила? Не понимаю. Ольга вскрикнула: – Да не морочила я ему голову. Но так получилось. Не по моей воле. Ну почему меня никто понять не хочет? Она зарыдала, вновь уткнувшись в стену. На крик и плач появился Владимир: – Что тут у вас? Увидев Николая, сидевшего за столом, обрадовался: – Оклемался? Ну, ты, в натуре, испугал! У меня ноги задрожали, когда увидел тебя на полу. А чего это с Ольгой? Соболева вздохнула: – Придется и ею заняться. Давай, Володь, веди-ка свою школьную подругу к столу. Успокаивающий препарат ей введу! И что за денек сегодня? Владимир обнял Шевцову: – Прекрати, Оль, идем, Марина сейчас тебя успокоит. Но женщина вырвалась из объятий: – Не надо меня успокаивать! Ничего не надо. Теперь мне все равно! Она взглянула на Николая: – Прощай, Коля! Прости, если сможешь! А не сможешь, прокляни, я это заслужила. Ольга вышла в коридор, позвала сына и вместе с ним вышла из дома Есипова. Согнувшись, направилась к своему жилищу. Владимир, проводив взглядом Ольгу, повернулся к жене и другу, спросил: – В конце концов, мне кто-нибудь из вас объяснит, что здесь произошло? Марина вздохнула: – Здесь, Вова, произошло самое ужасное, что может произойти в этой жизни. Владимир не въехал: – Чего? Ты по-русски изъясняться можешь? – А я тебе по-узбекски, что ли, сказала? Ответил Николай: – Не суетись, Володь. На самом деле все просто. Вернулся Герман. Ольга решила остаться с ним. – Ни хрена себе? А… это… почему она так решила?.. Ведь у вас же все шло к свадьбе! – Шло, да не дошло! Но хватит об этом! Что было, то прошло. – Да-а-а! Ну, Ольга? Ну и стерва! А я-то думал, она к тебе с чистым сердцем, а оно вот как? |