Онлайн книга «Силы быстрого развертывания»
|
А оно, ведомое старшим лейтенантом Качановым, в тот момент, когда Вересаев со своей частью подразделения ворвался в дом, преодолело забор и сразу же оказалось возле длинного глиняного барака и перед двумя вооруженными охранниками, контролировавшими тыловую сторону усадьбы. Взрыв, прогремевший за домом, отвлек их внимание, и боевики не успели среагировать на внезапное появление бойцов спецназа, в результате чего были мгновенно расстреляны старшим лейтенантом Качановым. Сам офицер ворвался в первую дверь барака, его подчиненные рассыпались по двору, прикрывая командира. В комнате, где оказался Качанов, он увидел двух молодых таджиков, прикованных цепями к железным кроватям, наглухо вмонтированным в бетонный пол. Офицер спросил, сняв защитный шлем: — Кто вы такие? На что один из узников, сильно коверкая русский язык, ответил: — Моя и его, — он кивнул на собрата по несчастью, — раб хозяин Мансур. Ми попал сюда за долг. Мою и его заставлять идти через перевал с мешком наркотик. Ми шли, потом пропасть. Чуть не падал, но мешок упал ущелье. Мансур не простил, говорила, пахат на него будишь. Вот и сидим тут, ждать чито прикажет хозяин. Старший лейтенант кивнул головой, задал следующий вопрос: — Кто еще, кроме вас, находится в этом бараке? — Ай, женщин один, русский! Он не раб, он русский офицер иногда встречат, ми видел, когда открыт дверь. — Где находится эта женщина? — Рядом, тут, за стена, соседний комнат. — Ясно! Ну, посидите пока, скоро вас освободят. Пленник, который кое-как объяснялся с офицером, спросил: — А кито будет твоя? Качанов, усмехнувшись, ответил, подражая узникам: — Моя — большой русский башлык. Солдат! Моя убивать Мансур и его люди. Твоей понятно? — Ай, канешна! Убивать хозяин — хорошо! Свобод — хорошо! Русский солдат — хорошо! — Соображаешь! Ладно, сидите пока. Старший лейтенант вышел из первой комнаты и вошел во вторую. В более нормально обставленной комнате, в углу широкого, разложенного дивана сидела, сжавшись в комок, красивая русская женщина. Качанов спросил: — Если не ошибаюсь, вы — Надежда Соколова? — Да… да, вы не ошиблись, но… кто вы? Офицер галантно наклонил голову: — Разрешите представиться! Старший лейтенант сил специального назначения одной из российских спецслужб Игорь Качанов. Я, собственно, пришел за вами, Надежда Алексеевна. Женщина никак не могла прийти в себя от внезапности всего происходящего: — Очень… очень приятно! Но… спецназ? Здесь? — Как видите! Я понимаю ваше удивление, но такова уж наша работа, появляться там, где нас совсем не ждут. — Понимаю… а… мой муж? Виталий знает о том, что… хотя… вы пришли освободить меня, арестовав супруга? — А вот на этот вопрос я, к сожалению, ответить не могу, так как работа по вашему мужу не входит в мою задачу. Но совсем скоро вы все узнаете. В комнату заглянул один из прапорщиков второго отделения. — Игорь! Территория вокруг особняка зачищена. Кроме тех двоих, что находились возле барака, да еще пары трупов у вынесенных ворот, никого больше не обнаружено. — Добро! Старший лейтенант вызвал Вересаева: — Командир! На связи «Второй»! Капитан ответил: — Как у тебя дела? — Все хоккей, капитан! Позади дома было две цели, обе поражены, я сейчас мило беседую с Надеждой Алексеевной Соколовой, территория поместья под контролем. У вас в доме как? — Нормально! Мансур взят, правда, подраненный, решил, мудак, со спецназом тягаться в скорости реакции, вот и получил пулю в руку. Ребята мои сейчас зачищают женскую половину дома. Тебе, Игорек, проверить весь барак и с женой начальника заставы и бойцами отделения выйти к гаражам. Отходить будем на джипах наркобарона. — Понял! Выполняю! Отключившись, Качанов повернулся к Соколовой: — Скажите, Надежда Алексеевна, вам известно, кто или что находится в помещениях барака справа от вашей комнаты? Женщина, понемногу приходя в себя, объяснила: — В последнем отсеке были мужчины, трое или четверо, точно не знаю, в предпоследнем что-то вроде склада, оттуда часто мешки какие-то выносили. А вот по соседству комната с недавнего времени держится под особой охраной. Раньше там никого не было, но сейчас кто-то находится за стеной, точно! Я отчетливо слышала плач, но плач не взрослого человека, а скорее молодой женщины или даже подростка. Но я могу и ошибаться. Качанов кивнул головой: — Хорошо! Вы пока готовьтесь к отъезду из этого осиного гнезда, а я посмотрю, кто это там за стеной страдает. — Можно вопрос? — Да? — Я увижусь с мужем? — Конечно! Вот это я могу вам гарантировать! Поторопитесь со сборами, Надежда Алексеевна! — Да, да, я быстро! Старший лейтенант вышел во двор, подозвал к себе прапорщика, который докладывал ему об обстановке на территории усадьбы. — Витя, проверь-ка две крайние левые комнаты барака! — Есть! Качанов подошел к третьей двери, закрывающей вход в помещение, откуда Соколова слышала плач. Дверь неплотно прилегала к перекошенной коробке. Офицер внимательно осмотрел щели. Что-то интуитивно подсказывало ему, что не просто так эта комната была изолирована от внешнего мира, в отличие от других. И он увидел то, что подтвердило его догадку. В самом низу, чуть выше порога, Качанов разглядел тонкую проволоку. Он тихо произнес: — Вот оно что! Растяжка! Стоит открыть дверь, и через считаные секунды взрыв гранаты обвалит глиняную тюрьму. Но кто это такой ценный заточен в комнате, что Мансур прибег к минированию выхода, несмотря на постоянное присутствие здесь охраны? Подошел прапорщик, проверивший крайние комнаты, доложил: — В одном из осмотренных мной помещений обнаружены трое таджиков, прикованных к солдатским кроватям. Соседнее помещение — подсобка с запасом продовольствия. Таджики, судя по всему, рабы! — Ясно! — А что здесь? — Прапорщик указал на дверь, перед которой стоял старший лейтенант. Качанов ответил: — Здесь, Витя, растяжка! Помощник офицера удивился: — Вот как? — Да! Ты освобождай рабов и выводи всех, включая жену Соколова, из барака. Таджики пусть идут куда хотят, супругу пограничника отведи к гаражу. — А ты, Игорь? |