Онлайн книга «Смерть в твоих глазах»
|
– Я удивляюсь, где ты умудрился ее вообще до ста восьмидесяти километров разогнать? – На МКАД. У Ленинградки внешняя сторона свободной оказалась. Вот там и дал ей показать – себя. – Что намерен делать сегодня? – Во-первых, позвоню Ларисе, предложу довезти до дома, приглашу в кафе, провожу до квартиры. В общем, прощупаю ситуацию. Убийца должен зафиксировать меня. – Ты оружие зарегистрировал? – Когда, ствол же дома остался. – Завтра надо зарегистрировать, я участковому позвоню, он все устроит. – Да я и без него обойдусь. – Ты смотри, Диман, не переоцени себя. Конечно, ты профи, командир диверсионно-штурмовой группы, имеющий богатый опыт боевых действий. Только и преступник не дилетант. – Если ты намекаешь на Бестужева, то я его присутствие поблизости похлеще любой легавой почую. И он, кстати, об этом знает. Если же убийца кто-то другой, то я возьму его. – Конечно, возьмешь, если до того он исподтишка не вспорет тебе живот. – Не сможет, – усмехнулся Веселов. – Нет, ты реально переоцениваешь свои возможности! – Ничуть! – Капитан спецназа поднял рубашку – под ней была надета металлическая панцирная сетка с перекрывающимися мелкими ячейками. – Кольчужка, Валера. От пули вещь совершенно бесполезная, а вот нож или осколок держит. Проверено. Так что, если и успеет убийца что-то исподтишка сделать, то это, в лучшем для него случае, нанести удар в область печени. После чего с переломанными мослами он будет наш. – Ну, если кольчуга, – проговорил Воронов и, помолчав, добавил: – Неизвестный еще ни разу не применял огнестрельного оружия, но может применить, узнав, кто по специальности новый «ухажер» госпожи Бестужевой. – Нет, Валера, уж если этот урод начал резать жертвы, то тактику, говоря языком военных, не изменит. В уродование жертв он вкладывает какой-то смысл. Или этот смысл ему вкладывает голос извне. Я как-то допрашивал одного басмача, который всем, кто попадал ему в руки, отрезал уши, и спросил, зачем он это делает. Он мне на полном серьезе ответил, что голос свыше приказывает отрезать уши. – Надеюсь, его признали психически больным? – Кого? – Басмача твоего. – Во-первых, не моего, а во-вторых, к психиатрам он не попал. Вздумал придурок бежать, когда мы его к месту эвакуации вели. А куда бежать-то? Справа скала, слева пропасть. Ну, и улетел в бездну. – Сам прыгнул или ему помогли? – Какая теперь разница? Главное, что ему не удалось избежать справедливого наказания за кровавые преступления. – Понятно! – Что тебе понятно? – То, что ты выступил и в роли врачей, и в роли судьи, и в роли палача. – Ты еще скажи, что поступил неправильно. – Я скажу, точнее, спрошу другое, не пора ли звонить Ларисе Константиновне? – Как раз собирался. Мне еще поездить по городу надо, посмотреть, не прицепится ли «хвост». Хотя сейчас вряд ли. Если нас и начнут «пасти», то от партийной конторы. Веселов, посмотрев на сканер и убедившись, что его никто не контролирует, набрал номер Бесту-жевой. Лариса Константиновна приехала в офис местного отделения на такси. Пришлось останавливать таксиста прямо за поворотом на Воронцовскую улицу, так как здание, в котором арендовало первый этаж местное отделение городской организации политической партии «Великая Россия», было буквально окружено журналистами. Она прошла в офис дворами. Плаксина уже ждала ее: – Лара? Что происходит? Гену тоже?.. – Да, Аля, вчера вечером в подъезде моего дома был убит Геннадий Коростылев. – Но это… это невозможно! – Как видишь, возможно! – Так этот маньяк нас всех перережет! – Не волнуйся, недолго ему оставаться безнаказанным. – Что ты имеешь в виду? – Здесь говорить небезопасно, здание может прослушиваться. – Кем? Полицией? – Хуже! Убийцей. – Да ты что? – Пойдем в кабинет. О произошедшем вечером и ночью я расскажу тебе позже. – Один вопрос, Лар, а Гене тоже вспороли живот? – Да! – И ты видела это? – Видела. – Какой ужас! – Да, зрелище не из приятных. Но пойдем. – А как же журналисты? – Никак! Нам нечего им сказать. – Но они не уйдут! – И что предлагаешь? Разогнать? Кем? Или, может, пойдем к ним вдвоем? – Но надо предупредить, что мы не собираемся комментировать убийство водителя. – Так пошли к ним кого-нибудь из правления. Не особо разговорчивого. – Где ж такого взять? Уж что-что, а поболтать у нас любят все. Пожалуй, Бориса Аркадьевича можно к ним отправить. Мужик себе на уме, сам когда-то редактором газеты работал. Да, он справится, но вряд ли журналисты будут его слушать. – Это не важно! Посылай Бориса Аркадьевича и приходи ко мне в кабинет. – Заседание Совета в среду отменяем? – Нет! – Так в среду Гену хоронить будут. – Попрощаемся с ним, проводим в последний путь и проведем заседание. – Ну, как скажешь! Боюсь, члены Совета не одобрят твою идею. – Это не идея, Аля, это работа. – Слушай, а почему ты ночью трубку не брала? – У меня были гости. – Что? Кто? – Воронов и Веселов. – Да ты что? Почему не предупредила? Я бы тоже приехала. – Аль! Займись делом, потом поговорим. – Хорошо! Но ты расскажешь мне все! Плаксина направилась в помещение правления местного отделения, Бестужева прошла к своему кабинету. В приемной ее встретила Ольга. – Здравствуй, Оля! – поздоровалась с секретарем председатель отделения. – Здравствуйте, Лариса Константиновна, какое несчастье у нас опять! Кто бы мог подумать, что и Гену убьют! – Мне кто-нибудь звонил? – Ах, да, да, звонили. – Кто? – Председатель партии. – Что? – удивленно посмотрела на секретаря Бестужева. – Сам Борисов? – Да! Я сказала, что у офиса много журналистов, поэтому вы не можете пройти в здание. – Правильно, а что он? – Сказал, чтобы вы позвонили ему на мобильный номер сразу, как появитесь в офисе! |