Книга Остров Русь 2, или Принцесса Леокады, страница 27 – Юлий Буркин, Станислав Буркин

— Что вы конкретно предлагаете? — спросил я обреченно, понимая уже, что от концерта не отвертеться.

— Вам нужно остановиться где-то здесь, отдохнуть, выспаться, а я пока все устрою. Вот, как раз! Стойте! — крикнул он.

Ядрышников ударил по тормозам, с платформы раздались крики повалившихся с ног звезд, и «Кировец» замер перед небольшим двухэтажным домиком с разноцветными витражными окнами и вывеской: «Гостиничный комплекс «Кеть». Ресторан, отель, сауна».

— Отлично! — сказал Перескоков. — Тут и устроитесь. А я поеду в город и в течение дня все организую. Вечером вы с триумфом туда въедете и дадите, наконец, свой первый настоящий концерт…

— Только мочиться мы больше не будем, — твердо сказал Стас, на миг опередив меня. А я добавил:

— Это опасно для жизни.

— Никаких проблем, — неожиданно легко согласился Перескоков. — Обойдемся и без этой грубой наглядности. Мне и самому все это как-то не понравилось. Достаточно намека в текстах… Да и вообще, благодаря нашей рекламе, вы можете уже совсем не мочиться.

— Нет уж, — сказал я, немного успокоившись. — Совсем мы тоже не можем…

Перескоков шутки не понял и, посмотрев на меня долгим взглядом, отозвался:

— Как хотите. Дело ваше.

— А я считаю, надо эту тему вообще с повестки снять, — заявил Стас. — Никаких «Ночных позоров». Нам нужно что? Леокадию разозлить. Вот и давайте исполнять только ее песни.

— Ну-у… Не знаю, — сказал Перескоков. — В принципе-то да, но реально — не получится. Песни уже записаны, а они все в тему… Ладно, все! Пойду руководить заселением. — Он выбрался из кабины. — Приехали! — объявил он звездам, часть которых уже попрыгала с прицепа на асфальт. — Все спускайтесь! Селимся в гостинице и отдыхаем перед вечерним концертом!

Артисты, сползая с прицепа, потянулись к крыльцу нарядного домика.

— Да-а, хлопцы, — нарушил наконец молчание Ядрышников. — Трудная у вас работа. Я б с таким начальством не ужился. Я б его давно уже прищучил…

— Пробовали, — честно сказан Стас. — Он из окна с парашютом выпрыгнул.

— Вот-вот, — непонятно отреагировал Ядрышников, словно всегда знал, что такие, как Перескоков, прыгают с парашютами из окон. — Ну что ж, ладно, — продолжал он, погрустнев. — Раз я вам больше не нужен, поеду-ка я домой.

— Нет, постойте, Петр Петрович, — сказал я. — Есть у меня к вам одно предложение…

В «Кети» мы отлично выспались и пообедали, а ровно в семь Перескоков влетел в наш с Костей номер.

— Все вниз! Выезжаем ровно в полвосьмого! Повезло нам несказанно! Как раз сегодня тут должен был состояться городской карнавал, а я за этот день его переориентировал в вашу торжественную встречу!

— Что еще за карнавал? — удивился Стас. — Мы что, в Бразилии?

— Сам удивляюсь, — пожал плечами продюсер. — Это очень странный город. Сами аборигены называют его «Сибирские Афины», а карнавал и вправду как в Латинской Америке.

— Почему Сибирские Афины? — удивился я.

— Говорят, потому что много скульптур и философов, — пожал плечами Перескоков. — А еще говорят, тут очень веселые правители — мэр Пистолетов, он сейчас в тюрьме сидит, и губернатор Вольфрам, он пока на свободе. Сами любят веселиться и народ повеселить. Вот, например, они как-то решили, что люди соскучились по демонстрациям, и назначили ежегодный карнавал. — Продюсер вытащил из кармана помятую карту и разложил ее на столе. — Значит, так. Сначала нас встретит губернатор, вот тут, на мосту, — ткнул он пальцем в бумагу, — это для журналистов. Кстати, и встреча, и концерт будут транслироваться на всю страну. Губернатор садится к вам, и мы проезжаем к Лагерному саду… — полз по карте его палец.

— А почему сад «лагерный»? — опасливо перебил Стас.

— Потому что тут раньше лагеря были, — объяснил Перескоков. — Как кто в столице чего натворит, его сразу сюда ссылали. Оттого тут и народ такой нестандартный. Это по одной версии. А по другой — здесь, прямо посреди города, нашли лагерь древнего человека с двумя мамонтами… Но это все не важно! — продолжил он вести пальцем по карте. — Тут мы медленно-медленно спускаемся с горочки, а за нами — все прочие участники карнавала.

— А как мы спускаемся? Пешком? — поинтересовался я.

— Да ну, вы что! На белых лимузинах! Я пять штук добыл, они уже внизу. Все брачные конторы на уши поставил. Вы, губернатор и главные звезды будете стоять на крышах, — продолжал Перескоков. — Вот тут — площадь Новособорная, тут уже готова сцена с аппаратурой. Мимо вас пройдут колонны, вы с губернатором и остальными звездами их поприветствуете, а как шествие закончится, начинаем концерт. Сначала вы, а потом — Самогудова — Лелик — Грелкин.

— Что поем? — подозрительно прищурился Стас.

— Песни Леокадии, как договорились. Но с нашими, естественно, текстами. Других фонограмм у нас нет.

Итак, на пяти роскошных белых лимузинах мы въехали на мост, а посередине него под прицелом телекамер и фотообъективов нас встретил просто-таки удивительный человек. Мы, конечно, поняли, что это и есть обещанный Вольфрам, но никак не ожидали, что этот областной начальник начнет карнавал с себя, да еще так смело.

Суетливый полненький дяденька был, словно в древнеримскую тогу, завернут в белую простыню, лысина его была покрыта венком из одуванчиков, а ноги обуты в плетенные из лыка шлепанцы. Судя по цвету лица, его выдернули прямо из парной.

С остекленевшими от подобострастия глазами он в сверкании журналистских фотовспышек вручил нам каравай хлеба с солонкой и громадный символический ключ от города, выпиленный из дерева и покрашенный серебрянкой. После этого он уселся к нам в лимузин и принялся слезно умолять выпить с ним после концерта томского национального кедрового бальзама. «Который медведи любят», — вспомнил я.

— Раньше он был алкогольный, — непонятно зачем объяснял нам губернатор, — но теперь — безалкогольный. Ну, давайте попьем, — канючил он. — Я ведь и орешки для него сам щелкаю…

Не скажу, что это прозвучало аппетитно, но мне стало жалко его. Уж больно преданные у него были глаза, да он и не скрывал, зачем ему это надо:

— Если вы со мной бальзам попьете, меня еще на один срок оставят… Народ вас любит… И бальзам…

— Да, конечно, попьем, — сказал я. — Обязательно. А вы, кстати, очень похожи на римского сенатора.

— Правда?! — воскликнул он обрадованно. — Вот спасибо! А я боялся, вы не заметите!

«Лагерный сад» кишмя кишел людьми. Это были участники карнавала, разодетые в самые удивительные наряды, но разглядывать их у нас не было времени. Подгоняемые Перескоковым, мы вместе с Вольфрамом забрались на крышу лимузина и встали там во весь рост. Громадный ключ мы со Стасом положили себе на плечи, и автомобиль тихонько тронулся.