Онлайн книга «Остров Русь 2, или Принцесса Леокады»
|
— Ты видел, видел?! — закричал Стас, когда мы вынырнули. Еще бы! Мы нырнули снова. Теперь вокруг нас вертелась компания маленьких бело-серебристых рыбок. Но одна рыбешка повеселила нас больше всех. Она была квадратная, точнее, в форме коробочки, рыжевато-коричневая и с голубыми пятнышками. Она смотрела на нас уморительно серьезно, шевеля губами и тоненькими длинными, как лапки, плавниками. Наплескавшись, мы поплыли к берегу. По дороге я нырнул еще раз и вдруг увидел на дне обломки какого-то судна! Возможно, даже пиратского! Мы выбрались на берег. На Перископова, одетого с ног до головы и сидящего под палящим солнцем в шезлонге без зонта, даже смотреть было тягостно. — Вот это кайф! — закричал Стас. — Вот это море! — Это ненастоящее море, — сказал Перископов. — Залив искусственный — для туристов. Солнцеподобные фараоны тут никогда не купались, — покосился он на меня. — Но там обломки корабля! — закричал я и тут же понял, что скажет на это наш циничный экскурсовод. Так и оказалось: — Это ненастоящие обломки. Их сделали специально и привезли сюда. Точно такие же лежат в заливах возле каждого отеля. О господи! Да есть ли в этой фальшивой стране хоть что-нибудь настоящее?! — Пойдем-ка в номер, — предложил я Стасу. — Айда, — ответил он. — Какой интерес купаться в аквариуме… На обратном пути я заметил, что попугаи примотаны к веткам скотчем.
Наконец наступил вечер, и нашу группу на огромном автобусе повезли к главному стадиону столицы. Впереди и позади автобус сопровождали мотоциклисты с автоматами. — А зачем нам конвой? — поинтересовался Стас. — Люди-то вокруг добрые… — Я бы не сказал, — проскрипел Перископов. — Как?! — поразился я. — На них что, Леокадия не действует?! — Я, я, можно, объясню?! — попросил Перескоков, заискивающе глядя на Перископова. Тот безразлично пожал плечами. — Так вот! — светясь, сообщил Перескоков. — Леокадию тут и не слышали. Она запрещена! Под давлением религиозных фанатиков. — И почему же эти неприятные аборигены запретили такую милую певицу? — насупился Вольфрам. — Потому что у нее юбочка короткая и танцы бесстыдные! — А мне нравится! — заявил Вольфрам. — Так мне тоже! — воскликнул Перескоков. — А знаете почему? Потому что мы оба — неверные собаки. А правоверному мусульманину это нравиться не может. — Сегодня ситуация исправится, — нехотя проронил Перископов. — Точно! — подтвердил Перескоков. — Именно сегодняшний концерт станет поворотным этапом в истории Египта. Он объявлен как концерт дуэта «Тот-Того», вы ведь тут безумно популярны, так как поете песни запрещенной Леокадии. — Но в нашем-то исполнении они не действуют, — заметил я. — Вот именно! — воскликнул Перескоков. — Но сегодня на центральном стадионе Каира из-за вас соберутся десятки тысяч зрителей, и концерт будет транслироваться по ТВ. Но вместе с вами на сцену несанкционированно выйдет и Леокадия! — А ее не убьют? — забеспокоился Стас. «А нас?» — подумал я, но промолчал. Перископов хрипло захохотал и отрицательно покачал головой. «Они подобреют, — догадался я. — Потому и не убьют». Мне стало противно: вместо того чтобы спасать мир, мы, как и тогда, в Киреевске, сами же помогаем всеобщему подобрению. Нет, так нельзя. Я наклонился к Стасу, сидевшему с краю возле прохода. — Мы должны помешать ей, — шепнул я. — Как? — Предлагаю схватить ее, как только она выйдет, и пытать, пока все нам не выложит. — Пытать Леокадию? — Глазки у Стаса заблестели. — Всячески? Я согласен! — Тут он покосился на Перископова. — А как быть с этим, он ведь не даст? — Подсядь к Вольфраму и предупреди его и телохранителя: пусть, как только она выскочит на сцену, они хватают Перископова и держат изо всех сил, а лучше — пусть свяжут. Стас кивнул и пересел. Вот такую я затеял комбинацию. Я чувствовал, что мы встряли в опасную игру с какими-то могущественными силами, но что-то ведь нужно было делать!
Каирский стадион был забит до отказа. Именно тут я понял, что мы со Стасом стали уже настоящими профи. Ведущий, мужчина в белом одеянии под названием «галабея» и в чалме, что-то крикнул в микрофон, зазвучало вступление песенки «Кис-кис, мяу», зрители взревели, и мы без малейшего волнения выскочили на сцену. Приплясывая, мы отчеканили куплет про свинью, ничуть уже не смущаясь, буквально на автопилоте. Зазвучал проигрыш… Натренированным уже ухом я заметил еле уловимый стык фонограмм: это была уже другая запись, хоть и той же песни. И тут на сцепе появилась закутанная с ног до головы в пеструю материю женская фигура. Лицо девушки было спрятано под чадрой. Стадион сразу взвыл от восхищения. — Чего уставился! Надо ее хватать, пока не запела! — заорал Стас. И действительно, чего это я? Через всю огромную сцену мы кинулись к Леокадии. Мы были на полпути, когда она вдруг сбросила с себя цветное тряпье и продолжила танец в костюме из двух ленточек, еле прикрывающих грудь и бедра. Арабы ахнули и, по-видимому, оцепенели от шока. Но их замешательство длилось недолго. Уже через минуту зрители из первых рядов стали швырять на сцену всем, что попадалось под руки, включая туфли. Послышались даже выстрелы. Ой-ой-ой, и впрямь могут и убить… Но уж взялся за гуж… Как раз в тот момент, когда мы к ней подбежали, Леокадия открыла рот… Я прыгнул… И пролетел сквозь нее! Я упал и больно ударился о дощатый настил. Вскочил… Леокадия уже пела что-то по-арабски. Я потряс головой. Как это получилось? Я промахнулся? Я снова прыгнул на нее, на этот раз сзади. Вновь пролетел насквозь и рухнул на доски. Леокадия как ни в чем не бывало заливалась соловьем. «Это голограмма! — догадался я. — Она ненастоящая!» И мне показалось, будто в голове прозвучал ехидный голос Перископова: «Добро пожаловать в Египет!» Мою догадку подтвердил Стас. — Это не наши технологии! — крикнул он мне. — Слишком круто! Она — инопланетянка! Тем временем весь многотысячный стадион, забыв все свои прежние предрассудки, уже радостно пританцовывал и подпевал ей. По-арабски припев звучал почти так же, как по-русски: Киыс-киыс, пш-ш-ш! Киыс-киыс, миау! — Черт с ней! — воскликнул Стас. — Бесполезно! Но Перископов уже должен быть связан, будем пытать его! Мы бросились за сцену. И тут же наткнулись на нашего телохранителя. С блаженной улыбкой он танцевал вприсядку. |