Книга Двери во Тьме, страница 105 – Андрей Круз, Мария Круз

В кузове грузовика было просторно, а еще там была маленькая печка на жидком топливе, которая неслабо пованивала, но при этом как-то обогревала отсек, так что в нем можно было даже расстегнуться. У заднего борта лежали три завернутых в мешковину немецких МГ-42, те самые, о которых командир только что излагал. Точно, из них так можно дать, что кого хочешь распугаешь.

Я уселся рядом с Тенго, сидящим рядом с водителем, поставил меж колен карабин и вытянул ноги, «разминувшись» ими с ногами сидящего напротив Федьки. Езды два часа как минимум, можно попробовать вздремнуть.

– А что без брони? – спросил Федька.

– Слишком очевидно, а «студеров» в городе полно, – ответил похожий на колоду мужик, который как раз сидел с Федькой рядом.

Машины недолго повиляли по городу, слышен был звук поднимаемого на КПП шлагбаума, а затем так и вовсе почти тишина настала, только мотор впереди глухо урчал – мягкий снег под колесами глушил почти все. Изредка потряхивало, но очень слабо – и машина тяжелая, и дорога как перина сейчас.

– Как думаешь, он там? – спросил Тенго, обернувшись.

– Без понятия. Надеюсь, что я его не спугнул: он меня в глаза никогда не видел, так что опознать не должен. С машиной, правда, хуже – можно вычислить, откуда такая. Он ведь специально к ней вышел, насколько я понял.

– Мог и переехать, – вздохнул Тенго.

– Мог. Или охраной обзавестись. Или еще что. Но если еще раз на разведку ехать, то тогда точно спугнем.

– Спугнем, – согласился он. – Там любой новый человек как вошь на тарелке, сразу всем виден. Ладно, на удачу надеяться будем.

– А за что его вообще ищут?

– А ты знать наверняка хочешь? – усмехнулся Тенго, после чего добавил, понизив голос: – Информации у него много на всех, и разной. Лез куда не надо. Знает некоторых людей, про которых и нам бы знать не помешало. Он такой, как сказать, из очень крученых: где какое дерьмо – там и он, без него не обойдется.

– Понятно.

Разговор не клеился – я был спросонья, Тенго, похоже, тоже. Федька напротив меня и вовсе на массу придавил, вызвав зависть, – мне что-то не спалось. Как-то мысли в голове крутились по поводу того, что я в этом клубке малопонятных отношений начинаю запутываться. Всплывет хоть как-то мое участие в этой экспедиции – Сальцево для меня тоже навсегда отрезанным окажется. В Углегорске проблемы. Тогда придется жить безвылазно в Захолмье, причем уже исключительно чьей-то милостью. Известно чьей. Менять место жительства радикально, если «уйти» не получится? Куда-нибудь совсем вниз по реке, южнее?

Получается как с той собакой в колесе: пищи, но беги. И колесо непонятно куда катится, как бы не прямо в помойку. Много уже всего я поставил на «уход», много, надо было бы стиль жизни чуток потише выбрать, да только сейчас уж чего?

Проехали один КПП в Углегорске, и вскоре за ним второй, без проверки и, понятное дело, досмотра. И так свои, а тут, насколько я понял, на контрольно-пропускных предупредили, чтобы все без задержек происходило. Потом мы опять ехали молча – я даже начал придремывать, несмотря на все беспокойства.

– Подъезжаем, приготовиться! – скомандовал Тенго, и все засуетились, застегиваясь, натягивая на лица маски и приводя оружие в готовность. Сидевший у заднего борта отодвинул полог тента и помигал фонариком, подавая сигнал второй машине, шедшей следом. Оттуда тоже ответили фонариком.

Вскоре машины медленно вписались в поворот, скинув скорость до минимума и выключив фары, чтобы как можно дольше оставаться незамеченными. Впереди были ворота, а у ворот охрана, пусть совсем и небольшая. Тварей здесь почти не бывает, но деревни все же окружают проволокой, и ворота под контролем. Днем они открыты – я ведь тогда с утра заехал, – но ночью наверняка на замке будут.

Затем двигатель «студера» взревел громче, машина начала разгоняться, зажглись фары у тех, кто ехал сзади. Затем был совсем несильный удар с негромким лязгом и треском, я увидел распахнутые створки ворот, мелькнувшие с боков, потом разглядел, как из кузова второго «студебеккера» выпрыгнули четверо и бросились к караулке. Наша машина сдала задом, таран врезался в деревянную дверь, выбив ее, и эти четверо метнулись внутрь.

Стрельбы не было, только крики, которыми разведбатовцы пугали сонных сторожей. Ну да, зима, бандитов нет, можно дрыхнуть. Они даже бревно шлагбаума не опустили, а так бы пришлось вместо лихого вышибания ворот сначала его поднимать.

– Давай в кабину, показывай! – скомандовал Тенго.

Я выскочил из кузова, обежал воняющую бензином машину сбоку, вскарабкался в кабину. Я еще и сесть не успел, как водитель дернул «студер» с места.

– До того столба – и сразу влево, – взялся я показывать. – Затем второй поворот налево – и до конца, до самой реки.

– Темно, не разглядим реку ни хрена.

– Я там покажу, – заверил я его.

– Ну-ну, – ответил он как-то без особого воодушевления.

Как бы то ни было, но место я нашел сразу. На подъезде опять погасли фары, а скорость и до этого была сброшена. Подкатили тихо, хоть и не совсем уж неслышно. Я ожидал того, что ворота будут таранить, но вместо этого двое бойцов, откинув тент сбоку, прямо из кузова махнули на забор, а прямо оттуда во двор. Следом еще двое, и еще. Нам, к счастью, по плану воевать не полагалось, тем более что Тенго чувствовал себя на этот счет малость некомфортно после того случая с Пашей, когда они упустили его в гостинице и в результате по темным дворам гонялся за ним один я. Последняя двойка распахнула ворота и рванула за своими к дому, растворившись в темноте.

Собак тут, к счастью, не было, если не считать таковыми «гончих» у адаптантов, так что поднять шум и лай было некому. Отчасти еще и поэтому здесь стали деревни огораживать и закрывать воротами: без собак вроде как традиционная человеческая первая линия защиты исчезла.

Я выбрался на подножку, вглядываясь в темноту, – туда, куда ушли бойцы. Тенго смотрел из кузова, явно нервничая. Затем послышался взрыв, чуть синеватая, как мне показалось, вспышка разогнала на секунду темноту. Что-то с грохотом обрушилось – похоже, что дверь, – потом замельтешили лучи фонарей в окнах. Кто-то приглушенно заорал, стукнула короткая очередь.

– Блин, что там? – заметно начал нервничать Тенго. – Ладно, пошли!

Не выдержал. Ну и правильно. Мы втроем – он, я и Федька – понеслись к дому, держа оружие наготове. На крыльце нас встретил «человек-колода», настороженно оглядывавшийся по сторонам.

– Что за стрельба? – сразу спросил его Тенго.

– Был там один, шустрый, успел за ствол схватиться. Нет, не Валиев, – покачал он головой, – Валиева взяли, пакуют.

– Тогда труп тоже забираем, – скомандовал Тенго.

– Понятное дело. Все, уходим!

В доме напротив зажегся свет, где-то неподалеку хлопнула дверь – люди стали просыпаться. Из дома вытащили кое-как одетого мужика со связанными руками и мешком на голове, следом тащили труп какого-то голого по пояс мужика с залитой кровью простреленной грудью. Все бегом рванули к грузовикам. Закинули тело, следом затащили арестованного. «Человек-колода» на этот раз сел рядом с водителем, а все остальные полезли в кузов. Машина сразу тронулась, за ней следом вторая. Кругом проскочив по улицам Алексино, наша маленькая колонна выехала к воротам, где во вторую машину заскочили семеро, а вскоре из кабины помигали фонариком, обозначая, что все прошло по плану. Сторожей связали, но не сильно: скоро должны распутаться. Сделали специально для того, чтобы они вслед машинам не смогли из «дегтяря» ударить. Затем зажглись фары, а вскоре оба «студебеккера» выехали с проселка на главную дорогу и свернули к Углегорску. Теперь если только навстречу кто-то неправильный попадется, а вот с преследованием уже не получится – что полегче из пулеметов спугнем, а броня просто по скорости тягаться не сможет.