Книга Гибель Богов-2. Книга 1. Память пламени, страница 9 – Ник Перумов

— Все? Без исключения? Не осталось ни единого?

— Остались… — нехотя призналась она. — Старые рыцари, совсем молодые оруженосцы… Крепость осталась тоже, книгохранилища…

— Но?

— Но я-то уже не есть недостижимый идеал, — покраснела Сигрлинн. — Вот она я. Воплотившаяся. А воплощение не может совпадать с идеалом.

Познавший Тьму уже было открыл рот, готовясь заговорить, — и осёкся. Потому что слова, что вот-вот сорвались бы с его губ, достойны были именно Познавшего Тьму, но никак не Хедина, Нового Бога, обретшего Сигрлинн.

— Но ты не можешь их бросить, — наконец выдавил он. — Они…

— Да. Да. Я знаю. Умерли за меня. И их лица мне снятся каждую ночь. Наверное, из меня никогда не выйдет богини — боги, они ведь обязаны снисходительно принимать жертвы… черпать в этом силу…

— Если это потребуется Упорядоченному — станешь и богиней, — медленно проговорил Хедин. — Ты ведь знаешь, что в Хьёрварде живут и здравствуют наши с Ракотом культы? Что хватает тех, кто нам поклоняется? Народная вера, кто бы мог подумать… наши, гм, подвиги не оказались забыты.

— Вот как? — подняла брось Сигрлинн. — И что же, это распространилось? Ты снисходишь в свои храмы, принимаешь жертвы?

— Не смейся. Бог, зависимый от веры смертных в него, уязвим.

— Но Бог и не может оставить собственных последователей, верящих в него, на произвол судьбы.

— Не может, — вздохнул Хедин. — Мы и стараемся… потихоньку направлять. Чтобы без перехлёстов. Но жрецы всё равно молятся, стараются, как они говорят, «познать волю Познавшего». Народ-то просто верит, как верил и в Древних Богов, а вот жречество… Могут далеко зайти.

— Куда, интересно знать? И что ты с ними вообще делаешь? «Потихоньку направлять» — это как?

Хедин едва заметно усмехнулся.

— Жрецы всегда жрецы, — посетовал. — Все тщатся учить народ, который у них всегда «тёмный». Вот и учат.

— Грамоте?

— Грамота пахарям как раз не нужна, ибо от неё случается смущение простых, неискушённых умов и отпадение от праведного пути.

— Смеёшься?

— Немного. Ибо, по мнению тех же жрецов, именно я, недостойный, сотворил землю, небо и море. А также населил их всеми, кто там обитает.

— Поздравляю, мой Хедин. Ты теперь там наравне с Творцом. А как же при этом Ракот?

— Ну, как же. Ракот есть мой непутёвый младший брат, помогал во всём, но не везде получалось, оттого-то мир несовершенен в отличие от сотворившего его.

— Вот так так! А как же жрецы Ракота? Терпят?

Хедин усмехнулся.

— Считают жрецов Познавшего, э-э-э, слишком задравшими нос и ушедшими в неведомые выси. Мол, по земле забыли, как ходить. Ну, а последние, в свою очередь, считают жрецов Восставшего не шибко умными вояками, которым лишь бы подраться.

— Не могу сказать, что мне это бы очень нравилось, мой Хедин.

— Не волнуйся. Мы их сдержим. А что у них что-то вроде состязания — так оно и к лучшему. Кровь не застаивается от осознания собственного величия. Так что…

— Хорошо, что так уверен, — хмыкнула Сигрлинн. — Не хватало только вашим с Ракотом последователям устроить бойню…

Хедин вздохнул.

— Не устроят, Си. Не дадим.

— И что же, это теперь новая догма — что Хедин, Познавший Тьму, сотворил также всё сущее?

— Есть такое. Хотя нашлись некоторые жрецы, кто в это не верит.

— Неужели?

— Да, есть там такие, особо умные, среди тех же жрецов. Мол, великий Хедин оттого и велик, что неведом, и нам предстоит пройти огромный путь, его познавая.

— Познать волю Познавшего? Это их слова?

Хедин кивнул.

— Вот они-то и могут далеко зайти. Познание Познавшего — удел избранных, для кого не писан закон, вернее, кто сам его устанавливает, а все прочие должны верить в сотворившего всё и вся великого Хедина и дотошно исполнять правила.

Сигрлинн покачала головой.

— В Восточном Хьёрварде всегда жил лихой народ. Уж что-что, а с исполнением правил у них всегда дело обстояло скверно. Ни за что не поверю, чтобы дружины свободных танов почитали бы что-то, кроме лишь силы да боевой удачи.

— Хватает и иных, — вздохнул Хедин. — В общем, эти-то жрецы, что тщатся меня «познать», — кто знает, до чего «дознаются»? Опасно оставлять их на произвол судьбы, наши дорогие друзья Дальние или недобитки-подручные Хаоса могут… подсунуть чего не нужно. Правда, с поклоняющимися Спасителю они не ладят, что уже неплохо. Я, во всяком случае, миры разрушать не собираюсь. И собирать все души мира, словно косарь на лугу, тоже.

— Интересно, — задумчиво проронила Сигрлинн. — А что они могут познать в тебе? И как? Визионерство?

Хедин кивнул.

— Насколько я понял, да. Визионерство.

— А твои собственные последователи? Гелерра и другие? Они тоже поклоняются и «познают»?

— Они не поклоняются. Насчёт «познают» — не уверен. По большей части — возглашают мне хвалы. — Хедин опустил голову. — Благодарят.

— Что же тут плохого? — удивилась Сигрлинн. — Ты дал им всё. Новую жизнь. Свободу. Открыл для них Упорядоченное, их собственные таланты. Они о таком даже и помыслить не могли!.. И что же, ты запрещаешь?

— Нет. Делаю вид, что не замечаю. Свобода воли есть свобода воли, запретить нельзя. Можно только учить, чтобы они видели б больше и больше понимали.

— И они станут благодарить тебя и возносить хвалы с ещё большим старанием. Смертным пусто и страшно без Богов, мой Хедин.

— Смертные способны сами становиться Богами, Си, ты знаешь это не хуже меня.

— Способны. Но не исключительно своей волей. Даже Истинный Маг сделался Новым Богом лишь потому, что так решило Упорядоченное, — не в этом ли ты меня убеждал?

— Убеждал… Но что с того, Сигрлинн?

— То, что я бы не считала это чем-то скверным, мой Хедин. Искренние благодарность и признательность дорого стоят, поверь. Уж я-то убедилась в этом на собственной шкуре. Как вспомню последний бой Ордена, так реву. Навзрыд. Потому что они погибли ради меня — и были при этом счастливы. И всего моего «понимания» с «осознанием» не хватает, чтобы не плакать.

Он подсел к ней, обнял за плечи, и она немедля уткнулась лбом ему в висок.

— Я принимаю это, Си. И тебе придётся принять тоже, если Сигрлинн Великолепной станут поклоняться не только рыцари Ордена Прекрасной Дамы. Мы с Ракотом в своё время тоже не выбирали.

— Не выбирали, — эхом откликнулась она. — Что ж, пока кухня не готова и пока я — непонятно кто, расскажи, кто и где сейчас воюет…

* * *

— Значит, война. — Сигрлинн откинулась в кресле, глядя на плавающую в воздухе многоцветную карту. Огоньки миров, синие, голубые, зелёные, небольшая часть отмечена алым. Некоторые из огоньков соединены подрагивающими тонкими линиями, возле иных разлились кляксы чернильной темноты, три окружены танцующими языками пламени.