Онлайн книга «Гибель Богов - 2. Книга 2. Удерживая небо»
|
— Рубанула, — подтвердил Эртан. — Рубанула, и он в провал сверзился. А что потом… не видел. — Я видела! — вдруг пропищала Зося. — Я! — Ты, комаришка? — удивилась Сонэ. — Я! И не комаришка вовсе! — Ладно вам! — оборвал Чаргос. — Что видела-то, Зось? — Падал он, порубленный такой, ой, страшный, — затараторила та, — падал, значит, и потом земля ка-ак раскрылась, вы все орали, а я нет, потому что я храбрая, вот! — Дело говори! — зашипела Сонэ. — Храбрая она тут, понимаешь! — Храбрая, храбрая, ду-ду-ду, бе-бе-бе, а ты трусиха, трусиха, да, визжала сперва, а потом и вовсе!.. Что было «вовсе», Ирма так и не узнала. — Тихо! — прикрикнул Чаргос. — Значит, зарубила мама его? — Зарубила! — пискнула Зося без малейшего смущения. Правильно, чего смущаться им — драконам… — Зарубить-то зарубила, да заклятие не остановишь, — сумрачно бросила Аэсоннэ. — Я знаю, мама говорила, мол, не всякого чародея если убьёшь, так сразу ж его магия чтобы пропала. Сильный он оказался, тип этот… Вот нас сюда и затянуло. — Сюда — это куда? — буркнул Эртан. — А это я у тебя сама спрошу! — немедля вскинулась Сонэ. — Да тихо вы, неугомонные!.. Ясно, что из мира нашего нас утянуло, у нас ни травы такой, ни тумана… — Это ещё почему? Если сильный маг, так ещё и не такого наколдовать может. — Эх ты, а ещё хвасталась! — вновь прицепился к сестре Эртан. — Не чуешь, как потоки идут? Не так совсем, как дома! Аэсоннэ досадливо закусила губу и нехотя кивнула. — Утянуло нас, в общем, — вздохнул Чаргос, не спуская с рук младшей Зоей. У Ирмы в животе всё скрутило словно толстой верёвкой. Так бывало, когда набедокуришь как-нибудь и ждёшь наказания. Или когда в трактире дела не шибко, дядька Свамме не в духе — тогда от него тоже влететь могло, хотя вообще-то гном он был добрый и без дела рук не распускал. Наверное, потому и было так страшно, что редко случалось… Так что ж это, значит, угодила она вообще в бездну жуткую, про какую бабка ещё рассказывала? В бездну жуткую, бездонную, безвозвратную, откуда дорога только одна — демонам в пасть, и сама в демона превратишься, других жрать станешь до самого Спасителева возвращения, ну а уж Он потом не помилует, не защитит и не спасёт. Пошла в ученицы к чародейке, называется… Связалась с драконами, дурёха… Ишь, улыбаются, всё им нипочём… А, может, и вправду нипочём, не зря ж в сказках драконов никакое волшебство не брало… Стало вдруг стыдно. Что она вдруг злиться-то стала? Вместе ведь в один сачок угодили, вместе и выбираться станем. В конце концов, мы с Серко всем ещё покажем! А ведь и впрямь жжётся что-то, словно вдыхаешь пыль перечную. Дома такого не было. Может, и впрямь те «потоки», о которых госпожа Клара говорила? — Солнца тут, во всяком случае, нет, — сообщила тем временам Аэсоннэ, запрокинув голову. — Как это? — заинтересовался Чаргос. — Да вот так. Нету, и всё тут. — А свет откуда? Сонэ пожала плечами. — Магия? — спросил Эртан. Спросил жадно, напрочь забыв уже про недавнюю размолвку. Сестра помотала головой. Сидела, запрокинувшись и плотно зажмурив глаза, глядя вверх. Ирма не могла взять в толк, чего там Сонэ различает такого, что скрыто от остальных её братьев и сестрёнки. — Межреальность, — уверенно бросил Чаргос. — Мама говорила. И папа… От этих слов и Зося, и Сонэ, и даже Эртан подозрительно шмыгнули носами и, словно по команде, уставились в землю. — Эт-то ещё что такое! — рассердился старший. — Мы драконы или кто? — Или кто, — вдруг вырвалось у Ирмы. — Я-то не дракон. Ни с какой стороны. Все четверо воззрились на неё, даже малышка Зося, воззрились совершенно одинаково. И — не по-человечески. Словно из-под натянутых на время масок глянули холодные глаза мудрых бестий. Не подружки Айки и не приятеля Эртана. Не людей. Драконов… — А перекинуться и огнём тут пожечь туман этот вы что, не можете? — Кажется, у неё это получилось чуть ли не с обидой, и драконы переглянулись. Чаргос, не говоря ни слова, спустил с рук Зоею — та немедля перебралась к Аэсоннэ — встал, повёл плечами. Очертания его дрогнули, расплываясь, в лицо Ирме ударил тёплый ветер. Каштаново-коричневый дракон расправил крылья, по-лебединому выгибая шею, украшенную высоким костяным гребнем. Прикрывающая горло чешуя вдруг вздулась, вспучилась на мгновение, и из раскрывшейся пасти хлынул поток пламени. Яростного, ярко-оранжевого, ликующего — и пропитанного, пронизанного той самой силой, о которой начала говорить в своих уроках госпожа Клара. Серый туман принял удар грудью. Взволновался, закружился, погибая и опадая на длинную мягкую траву чёрными хлопьями, словно в нём и вправду что-то могло гореть. В этой саже тоже крылась сила. Чужая, незнакомая, но не злая. Просто чужая, совсем-совсем. Ничуть не похожая даже на ту, что двигала мертвяков, пытавшихся вырваться с того погоста… Туман было поддался, растёкся в стороны. Открылся проход, узкая трона меж серых стен, где под ногами всё та же трава, а к конце… В конце — ничего. Не сходящиеся мглистые занавесы, как можно было б подумать. Ничего, совсем ничего — там кончалась серая трава, кончался воздух, кончался свет. Кончался этот крошечный мир, и начиналось нечто совсем, совсем иное. Что это такое — Ирма понять не могла, не умела. Может, госпожа Клара бы и объяснила, да и то вряд ли. Те… то… торети… чески. Само слово-то не выговорить, а уж понять, что значит! — Видела? — хмуро бросила Айка. — Нет отсюда пути. Ни тебе, ни нам. Ни тебе, ни нам. Они всё-таки не вместе. Они всё-таки разные, совсем-совсем. — И что же? — Только не плакать, не плакать, только не реветь! Ты от вомпера отбилась, ты мертвяков рвала-кромсала (ну, вообще-то Серко рвал и кромсал, но ничего), а тут разревёшься? Ага, вдруг призналась себе Ирма. Разревусь. Тогда было страшно, но по-простому. Есть вомпер, от него бежать надо или там прятаться. Есть мертвяки, их надо волком своим. Всё обычно, как у людей — есть злые и добрые, добрых держись, от злых беги. А тут… А тут — ничто. Пустота. Даже не мрак, не тьма, а серый туман, в котором тонет всё. Где ни еды, ни воды. Драконам-то ничего, они небось целый год не есть и не нить могут, а ей, Ирме? — Засада, — пробурчал Эртан. — Никуда не денешься. Крепче любых замков. — Значит, надо ждать охотника. — Успевший перекинуться обратно Чаргос хищно прищурился. |