Онлайн книга «Серебристый луч надежды»
|
— Как может команда, у которой всего одно поражение в пяти матчах, проиграть три раза подряд? — гремит отец, стоя на верхней ступеньке. — Команда, которая так круто разгромила «Даллас ковбойз»? Команда, у которой первоклассные атакующие, в которой защитники отбирают мяч еще на линии розыгрыша чаще, чем в любой другой команде лиги? Пэт, можешь гудеть сколько влезет. Но ты не можешь отрицать, что забрал удачу у «Птичек» и испортил нам весь сезон! А вот я качаю мышцы: силовая скамья, подъемы ног, подъемы корпуса на «Стомак-мастере-6000», велотренажер, приседания, отжимания на кулаках, скручивания — все, что полагается. — Ладно. Сойдет. Как ползти, ты понял, и даже одна из поддержек больше не выглядит ужасной. Но у нас всего неделя осталась. Мы сможем это сделать? Сможем?! — Я купила тебе подарок, — говорит Тиффани. — Иди в ванную и примерь. Зайдя в ванную, достаю из пакета желтое трико. — Что это? — кричу я Тиффани. — Твой костюм. Надевай, проведем генеральную репетицию. — А рубашка где? — Еще раз, — командует Тиффани, хотя на часах уже 22:45, а локти у меня болят так, точно вот-вот отвалятся. Я танцую на обнаженных нервах. Я танцую на костях. — Еще раз! 23:45. — Еще раз, — командует Тиффани и занимает свое место в левой части зала. Знаю, что спорить бесполезно, поэтому падаю на пол и готовлюсь ползти. — Может быть немного щекотно, — предупреждает Тиффани и проводит розовой женской бритвой по моей груди, а потом показывает чашку, в которой смачивает лезвие, — сколько волос она сбрила. Я лежу на коврике для йоги посреди танцевального зала. Моя грудь намазана каким-то зеленоватым гелем с алоэ — он белеет, когда вспенивается. Оттого что Тиффани меня бреет, как-то не по себе: меня никогда раньше не брила женщина, да что там, мне вообще никогда не брили волосы на теле. Когда она намыливает мою кожу, я закрываю глаза; пальцы рук и ног нещадно щиплет. Я нервно хихикаю всякий раз, когда она выбривает полосу у меня на груди. Нервно хихикаю, когда она выбривает полосу у меня на спине. — Эти мускулы должны сиять на сцене, прямо как солнце! — Может, я просто рубашку надену? — спрашиваю я, хотя втайне наслаждаюсь бритьем, пусть и какое-то странное это удовольствие. — Разве солнце носит рубашку? Желтого трико солнце тоже не носит, думаю я, но вслух не говорю. В преддверии нашего с Тиффани выступления мы с каждым днем бежим все быстрее и быстрее, а добравшись до парка, последнюю милю одолеваем со всей скоростью, на какую только способны. Я всегда прибегаю первым — я же мужчина и к тому же отличный бегун. За два дня до конкурса, когда мы готовимся прогнать весь номер двадцать пятый раз за день (двадцать пять у Тиффани любимое число), она говорит: — Мы должны это сделать безупречно. Я стараюсь изо всех сил и, ловя отдельные моменты нашего танца в окружающих зеркалах, понимаю: господи, мы и правда безупречны! Когда заканчиваем, я взбудоражен до крайности, я уверен: победа будет за нами. Еще бы, с такими жертвами и упорными тренировками. Моему фильму точно обеспечен хеппи-энд! Однако в перерыве, пока мы пьем воду, я замечаю, что Тиффани держится как-то странно. Не кричит на меня, не ругается крепкими словами. — В чем дело? — спрашиваю. — Сколько человек ты позвал на наше выступление? — Всех, кого знаю. — Вероника говорит, твоя семья сердится на тебя за то, что забросил футбол. — Мама не сердится. — Пэт, я волнуюсь, а вдруг слишком мало людей придет болеть за нас? Тогда других танцоров будут поддерживать громче, и судьи могут склониться на их сторону. Если мы проиграем, я не смогу быть твоим посредником. — Если у вас нет планов на завтрашний вечер, может, придете с женой и детьми на наше выступление? — говорю я Клиффу. — Мы подготовили очень хороший номер, есть шансы на победу, но нам нужна поддержка зрителей, а отец с братом вряд ли появятся, так что… — А после выступления ты покончишь с этими бесконечными репетициями? — Ну да. — То есть сможешь пойти на матч против «Редскинс»… — Мм… — Скажи вот что, если я выполню твою просьбу, ты в воскресенье пойдешь с нами на матч? «Азиатскому десанту» не хватает тебя, и, если честно, нам кажется, будто ты здорово подвел «Птичек», бросив их в середине сезона. Бедняга Баскетт всего два мяча принял за последние три игры, а на прошлой неделе вообще ни одного не поймал. «Иглз» три матча подряд проиграли. Пэт, ты нужен на «Линкольне». — До завтрашнего выступления я не могу все это обсуждать. Скажу только, что мне нужно привести с собой как можно больше людей, чтобы они болели за нас с Тиффани и повлияли на жюри. И еще вот что скажу: для меня много значит эта победа, а Тиффани утверждает, что судейское решение часто зависит от того, как хлопают зрители. — Если я приду, мы сможем поговорить о том, о чем тебе нельзя говорить, после выступления? — Клифф, до выступления я не могу об этом говорить. — Ну, в таком случае и я не могу сказать, приду или нет, — отвечает Клифф. Поначалу кажется, мой психотерапевт просто пугает меня, но до конца нашей встречи он не возвращается к этой теме, и потихоньку закрадывается мысль, что я упустил шанс зазвать Клиффа с женой на конкурс. Я впадаю в уныние. — Привет, вы дозвонились до Джейка и Кейтлин. Нас сейчас нет дома. Можете оставить сообщение после гудка. Би-ип. — Джейк, извини, что звоню так поздно, но я только пришел с репетиции. Знаю, ты злишься на меня, считаешь, что я сглазил — ну, этих людей, из-за которых мне приходится сейчас гудеть, — но, если вы с Кейтлин придете на мое выступление, есть надежда, что я снова смогу… снова смогу делать то, что мы всегда делаем по воскресеньям, особенно если вы будете громко болеть за нас с Тиффани. Нам нужна зрительская поддержка, потому что зрители иногда влияют на судейское решение. Нам нужна эта победа. Джейк, я тебя как брата прошу: пожалуйста, подходите к отелю «Плаза» в… Би-ип. Вешаю трубку и снова набираю номер. — Привет, вы дозвонились до Джейка и Кейтлин. Нас сейчас нет дома. Можете оставить сообщение после гудка. Би-ип. — К отелю «Плаза» в… — Алло? Все в порядке? Это Кейтлин. Я нервничаю и бросаю трубку, полностью отдавая себе отчет, что упустил единственную возможность заманить Джейка на мое выступление. — Пэт, ты же знаешь, что я приду. И буду болеть за тебя изо всех сил, но победа — не самое главное, — говорит мне мама. — Одно то, что ты выучился танцевать за считаные недели, уже впечатляет. |